Игрушка Дьявола

– Можешь так не трепыхаться. К тому же, я не привык, когда мне дают через силу и против воли, с истериками и криками… если только это не вид сексуальной прелюдии-игры. Только, хочешь того или нет, но ноги тебе придётся передо мной раздвинуть. Возможно, что очень даже скоро. Так что настраивайся на нужную волну и готовься… Я всегда забираю своё и принадлежащее мне по праву. ВСЕГДА, Воробушек!

Последние слова он проговорил сиплым рыком чуть ли не в самые мне губы, опалив при этом обжигающим дыханием или пробирающим до поджилок звучным голосом лицо и мой оцепеневший рассудок.

Если он меня сейчас поцелует, я же… Точно хлопнусь в обморок!

Но он вдруг меня отпустил, осклабившись напоследок своей коронной ухмылочкой сытого хищника и, что совсем уж неожиданно, развернулся и направился, как ни в чём ни бывало, в сторону своей вип-кабинки.

А я так и осталась стоять остолбеневшим истуканом, мелко дрожать и смотреть в его необхватную спинку вытаращенными до предела глазами.

– Юль, ты как? В порядке?

Но дёрнуться всё же пришлось, потому что Оксанке приспичило коснуться в этот моего предплечья и задать свой идиотский вопрос едва не на самое ухо.

Я резко обернулась, кое-как сдержавшись, чтобы не шарахнуться в сторону и не врезаться в ближайших к нам “танцоров”.

Охренеть! Просто охренеть! Меня чуть было тут не скрутили на глазах у стольких людей, угрожая прямо в глаза изнасиловать, а все ведут себя так, будто ничего такого и не произошло! Никто, ничего не заметил, потому что весь этот кошмар пережила лишь я одна.

– В порядке ли я? – я буквально ошалела, глядя на Окси, как на какую-то сумасшедшую незнакомку. – Разве видно, что я в порядке? Или ты не видела, что тут только что было?

– Прости, но из-за музыки, я почти ничего не слышала…

– Да неужели? Как удобно, правда? – не знаю, почему я вдруг ляпнула именно эти слова, но мне сейчас было не до разборок с подругой, которая и пальцем не пошевелила, чтобы что-то сделать и хоть как-то мне помочь.

– Юль, правда, прости… Но он такой… здоровый! Я банально засцала!

– И поэтому просто предпочла ни черта ни делать и молча наблюдать со стороны?

– А чтобы я сделала?

Только мне уже было как-то начхать на все её дурацкие оправдания и блеющий лепет. Как только я поняла, что могу двигаться и даже ходить не шатаясь, то тут же сошла с места, решительно направившись сквозь толпу танцующих в ту зону зала, где располагались открытые кабинки со столиками и П-образными диванчиками. Вернее, к одной из таких кабинок, находящейся в аккурат в семи метрах от стены с вип-террасой.

– Кто это? Что это за омерзительная тварь только что домогалась меня на танцплощадке? И не говори, что ты ничего такого не видел.

– Юльчонок, ты чего? Какая муха тебя покусала?

Я сейчас точно взреву или завизжу, потому что это не может быть правдой. Неужели Дэн ни черта не видел и действительно даже не додумался бросить хотя бы раз свой полупьяный взор на танцпол хотя бы просто проверить, где я и что делаю? Он и поднял свою голову и глаза, удивлённо оборачиваясь только после того, как я подскочила к нашему столику и чуть было со всей дури не вцепилась в его расслабленную руку.

– Муха невероятных размеров и с зубками, которые на хрен тебе голову откусят в один присест!

И, да, я дико не люблю, когда Дэн называет меня Юльчонком!

Господи, и я ещё чуть ли не целую неделю вынашивала в голове план сегодняшнего дня, как самого особенного и исключительного дня всей своей жизни? Что он станет не просто сокровенным подарком для моего любимого, но и тем уникальным залогом наших обоюдных друг к другу чувств, которые мы скрепим этой ночью на веки вечные куда более крепкой “печатью”, чем сакральными клятвами на словах. До недавнего времени мне почему-то представлялось именно так. Что настоящая любовь возможна только тогда, когда между доверительными отношениями влюблённых не остаётся не единой преграды, в том числе и в физической близости. А теперь…

Теперь я смотрела на подвыпившего, заметно поплывшего взглядом почти уже остекленевших глаз Дениса (когда-то таких завораживающих ярко-синих, а теперь потускневших до невзрачного тёмно-серого оттенка) и никак не могла поверить своим недавним к нему желаниям. То, что я собиралась сегодня, на его двадцатилетие преподнести себя, вернее даже свою девственность в качестве самобытного и не имеющего схожих аналогов подарка. Как оказывается нужного мало для того, чтобы так резко и быстро спуститься на землю. Даже не так. Шмякнуться о гравий прямо лицом и с высоты не менее десяти метров.

Благодарить, наверное, нужно того долбанутого незнакомца цыгана (или кто он там на самом деле по национальности?). За то, что меня теперь трясёт, как не знаю кого, все тайные и влажные фантазии на эту ночь куда-то враз испарились, а мой когда-то такой безумно любимый и самый-самый распрекрасный Дэнчик превратился в жалкое нечто, блеющее какие-то дичайшие оправдания в свой адрес заплетающимся языком.

– Так, подожди! Хочешь сказать, что тебя только что кто-то пытался обидеть на танцполе?