Игрушка для бизнесмена

Выпустив мой подбородок, мрачно велит:

— Ешь.

Отупело берусь за вилку, принимаясь заталкивать в себя еду.

Уперев локти в колени, мой любимый мужчина опускает голову, и капюшон толстовки укрывает от меня его лицо.

Глотая говядину, вдруг понимаю… что это… не победа…

Нет!

Напряженность его плеч и всей его позы кричит, что это, черт возьми, не победа. Дерьмо ситуации заключается в том, что в его мире следует чхать на такие бессмысленные вещи, как любовь, если они не приносят пользы и… прибыли. И я не сомневаюсь, что там, под своим капюшоном, он как раз этим и занимается… Думает о том, стоит ли эта проклятая игра свеч!

У меня нет сил сопротивляться.

Все силы, которые были во мне, тают в эту минуту. С этим дерьмом ему… придется разбираться без меня. Без меня! И его выбор будет только его. Ни за что, ни за что на свете я не стану помогать. Потому что это… этот выбор, он должен сделать сам.

Не притронувшись к еде, просто ждет, пока я расправлюсь со своей, а когда кладу на стол вилку, вскидывает голову и поднимает руку, подзывая пробегающего мимо официанта.

— Счет, — просит хрипло, пока я смотрю в одну точку.

Тишина, в которой возвращаемся к машине, опутывает, но не терзает.

Рома ведет меня за собой, подхватив мой локоть.

Смотрю под ноги, считая шаги и думая о том, что хочу спать. Сейчас, когда мой нарыв лопнул, все стало простым и бесконечно сложным.

Закрыв глаза, слушаю мерное урчание мотора, которое похоже на странную музыку, и когда оно стихает, не спешу двигаться. Я знаю, что увижу, когда их открою — узкий двор многоэтажки, в которой живу вот уже месяц.

Он вернул меня домой, но прежде чем мой уставший разум пускается в поиски объяснений, будоражащий до мурашек голос произносит:

— У меня скоро самолет.

Самолет…

Он летит туда?

Туда, где его ждут перспективы в виде красивой американки с раскосыми глазами. И… если мы увидимся снова, вряд ли у меня хватит духу спросить, был ли он с кем-то после меня.

— Ясно, — открываю глаза и вяло тянусь к дверной ручке.

Не глядя на него, выбираюсь из машины, спиной чувствуя, что она не двигается с места до тех пор, пока за мной не захлопывается тяжелая подъездная дверь.

Стараясь не разбудить Ксюшу, прикрываю дверь в комнату и забираюсь под обжигающе-горячий душ. Смывая косметику, тру лицо руками и, прежде чем рухнуть на диван, слышу пищание телефона в кармане куртки.

Всплывшее на дисплее оповещение заставляет от изумления приоткрыть рот.

Цифра с шестью нулями, на которую увеличился счет моей банковской карты, повергает меня в шок!

Что это?

Что это такое?

Прощание или, черт его дери, наоборот?!

“Какого хрена ты вытворяешь?”, — пишу ему в ярости.

“Решаю твою проблему”, — получаю ответ.

“ТЫ МОЯ ПРОБЛЕМА!”, — мечусь по кухне, как ужаленная.

И совершенно напрасно, потому что отвечать Роман, чертов, Гец мне не собирается!

Глава 19

— Омлет будешь?

Выкладывая на кухонный стол продукты, Ксюша сонно трет глаз.

Ее идеальные светлые волосы похожи на сеновал. В комплекте с размазанной под глазами тушью это выглядит убийственно, но аппетит моей соседки всегда просыпается раньше нее самой. Даже после вечеринки, с которой она вернулась глубокой ночью.

— Сложный у тебя будет денек, — замечаю, доставая из шкафа упаковку молотого кофе.

— Зря ты не пошла, — хихикает она, вбивая яйца в тарелку. — Было весело.

— Наверное, — бормочу, набирая в турку воды.

Очень сомневаюсь, что даже литр текилы смог бы приукрасить мое дерьмовое настроение.

Стиснув зубы, смотрю в окно.

Темно.

Даже не выходя из дома я понимаю, что это будет очень морозное утро. Кажется, такие вещи у меня на подкорке, ведь я выросла там, где подъездную дверь могло замести под самый козырек.

Меня не пугает зима.

Меня пугает то, что всю неделю, глядя на любой умещающийся в моей руке предмет, мне хочется швырнуть им о стену. Нет, мне хочется запустить им в голову одного гениального дурака и посмотреть на то, как ему это понравится.

Поджав дрожащую губу, закрываю глаза.

Я не собираюсь горевать по нему до конца своих дней. Пусть он разбрасывается своими миллионами сколько угодно, но если он не объявится до конца следующей недели… я затолкаю эти деньги прямо в его задницу!

Глупо…

Может он вообще не появится.

Черт.

Волчонок…

Сердце сжимает невидимая рука, но это не влечет за собой боли. Только тоску с щепоткой пороха. Мне не больно! Я просто… тоскую о нем. Может быть любовь не самая фундаментальная вещь на свете, но испытывать на себе ее последствия — чертовски сомнительное удовольствие.

Он придет, я знаю.

Звучит еще глупее, но я знаю, что если он решит избавиться от меня навсегда, обязательно известит об этом официально. Потому что он обожает раздавать мне свои мудрые советы и потому что… я просто знаю его, вот и все.

— Черт… — выдыхает Ксюша. — Может лучше взять отгул? Ты не одобришь, знаю…

— Не нужно на меня ровняться, — говорю устало. — Я… кхм… — порывшись в голове, заканчиваю мысль. — Я крейзи.

— Ну а я человек, который не умеет пить, — стонет она. — Есть в английском такое слово?

Улыбаюсь.

— Не знаю…