Игрушка для бизнесмена

Не знаю, существуют ли задачи, которые могли бы притормозить этого парня. Сидящая рядом с ним Ксюша косится на него с не меньшим подозрением. Вытянув перед собой обутые в угги ноги, делает вид, что точно так же поглощена своим телефоном, а когда парень ловит на себе ее вороватый взгляд, прячется за воротником шубы.

Изобразив на лице иронию, Эмин смотрит на часы.

Смотрю на табло над своей головой, сжимая и разжимая кулаки.

Встав с кресла, он выпрямляется и потягивается, говоря:

— Пора.

Порывшись в кармане рюкзака, вручает мне большую бумажную табличку, на которой красными буквами отпечатано: “Маргарита Акулова”.

Двигаясь в зону для встречающих, не могу успокоить приливы, которые атакуют горло, заставляя его сжиматься.

Ни одному члену своей маленькой миссии я не могу объяснить того, как важен для меня этот день. И человека, с которым я бы хотела разделить каждую секунду этого момента со мной нет!

Залы аэропорта переполнены. Подпирающие новогодние праздники сделали его похожим на муравейник. Выставив перед грудью табличку, вытягиваю шею, боясь пропустить в толпе своего пассажира. Пока мимо проходят посторонние люди с утомленными лицами и редеет толпа, чувствую на плече руку Ксюши, а когда вижу одетую в красную форму стюардессу, сердце начинает радостно стучать.

— Вон она! — взвизгиваю, глядя на Эмина. — В серой куртке…

— Давай… — забирает у меня табличку, поднимая ее вверх над нашими головами.

Прижав к груди кулак, наблюдаю за тем, как в толпе мелькает знакомая бледная мордашка. Держась за руку стюардессы, Риты смотрит вокруг расширенными от испуга глазами. Мне хочется стонать, до того она перепуганная. Она никогда не выезжала за пределы города. Черт… она даже на автобусе никогда не ездила! Ее светлые волосы собраны в жидкий неряшливый хвостик, за спиной рюкзак, на груди поверх свитера табличка с информацией для всех участников процесса. Чем ближе она становится, тем отчетливее понимаю, что не смогу отправить ее назад, а когда ее испуганные глаза находят меня и начинает дрожать подбородок, я понимаю это окончательно и бесповоротно.

Боже…

Шагая на деревянных ногах навстречу сестре, с отчаянием понимаю, что организовать перелет и оформить опеку — это совсем не одно и то же. Даже моих скудных “навыков” хватает на то, чтобы понять — это совсем не одно и тоже, и одному черту известно, сколько времени это займет!

Сорвавшись с места, Рита отпускает руку стюардессы и, расталкивая людей, несётся ко мне. Сев на колени, открываю для неё руки и шатаюсь, когда повисает у меня на шее.

Знакомые запахи ударяют в нос. Запах ее одежды, волос. Знакомые и забытые запахи дома, о котором не хочу вспоминать.

Пока тихо скулит, стягиваю с ее волос резинку, избавляясь от этого ужасного хвоста. Смахнув со щеки слезу, заглядываю в искаженное гримасской лицо и сквозь слезы пеняю:

— Чумазая… Рита…

Утерев кулаком нос, выдавливает:

— Где?

Помогаю обтереть мокрые щёки и след от кетчупа в уголке рта. Ее щуплые плечи подрагивают, за время нашей разлуки она прибавила пару сантиметров, но все равно маленькая по сравнению с другими детьми своего возраста.

— Не реви, — прошу сдавленно, поглаживая по голове.

Просто жду, пока весь перенесенный за последние сутки стресс превратится в осознание.

— У тебя волосы совсем отрасли, — проводит ладошкой по лежащей у меня на плече косе.

— И тебе такую отрастим, — обещаю, поднимая глаза на Ксюшу и Эмина.

Застыв с немного подвисшими лицами, наблюдают за этой киношной сценой, предпочитая оставить при себе комментарии. Включая бортпроводницу, которая улыбается, сложив перед собой руки.

Возможно, в их понимании эта сцена должна была быть более прозаичной, но на свете существует не так много людей, которым я могла бы открыть душу. Точнее говоря, он такой один…

— Эмм… по коням? — засунув руки в карманы джинсов, Эмин рассматривает Риту с удивлением и любопытством.

Мы не похожи. Настолько, насколько это возможно.

Глядя на него с не меньшим любопытством, моя сестра хлопает глазами.

— Это Рита, — объявляю, вставая на ноги.

— Кхм… Эмин, — представляется, раскачиваясь на пятках.

Смущенно опустив глаза, сестра нервно дергает лямку своего рюкзака.

— Давай, помогу, — подергав за верхнюю ручку, Ксюша предлагает снять рюкзак.

Улыбаюсь ей, потому что быть такой тихой моей сестре обычно не свойственно.

Она устала и молчит всю дорогу до Сити. Прижавшись к моему боку, смотрит в окно, пока старенькая «тайота» Эмина везет нас домой.

Пока я думаю о том, как, черт возьми, сказать своему волшебнику о том, что не смогу приехать через две недели! Как сказать ему о том, что помимо меня и нашего ребенка, в его жизни появится еще один человек…

Боже, во всем этом бедламе нам не хватает только собаки или кошки, чтобы привычная жизнь господина Геца окончательно перевернулась с ног на голову. Не знаю, какой он видит свою жизнь. Я бы обязательно спросила, если бы в прошедшие сутки могла пообщаться с ним по-человечески, а не урывками.

Он был уставшим, и меня злит то, что я не могу участвовать в его жизни, хотя в мою он залез с руками и ногами.

Втянув в себя воздух, смотрю в окно.