Игрушка для бизнесмена

Если бы я знала его хоть самую проклятую малость лучше, понимала бы, что должна теперь делать. Помимо того, чтобы подыхать без него здесь, в этом городе, который без него пустой, и мучаться вопросом — не послал ли он меня, вместе со всеми моими ультиматумами, к чертям собачьим?

От такой перспективы грудь стягивает кольцом, которое мешает дышать.

Вскочив со стула, прикладываю ладони ко лбу, вышагивая перед столом и ноутбуком, на котором неопределенностью горит окно завершенного видеозвонка.

Будто вся моя жизнь сейчас сошлась в одной точке, вкачивая в меня адреналин и выкачивая любой здравый смысл. Я начинаю паниковать, как глупая, слабая…

Я начинаю бояться.

Бояться того, что снова останусь одна. Что никогда… никогда не смогу забыть, что значить быть рядом с Романом Гецем. Боюсь того, что наша разлука затянется на множество дней, и он забудет меня! Оставив на память деньги, просто забудет… Ведь в наших отношениях я ничего не решаю!

Эта паника, как яд, растекается по венам.

Я не хочу, не хочу его забывать… Не смогу его забыть! Он нужен мне любой. С деньгами или без, отсутствие денег последнее, что могло бы испугать меня в этой жизни! Гораздо страшнее больше никогда его не увидеть…

Но если… если границы его “чувств” заканчиваются в этом месте, тогда лучше нам и правда на этом закончить… С кем угодно другим эти границы не имели бы значения, но только не с ним…

Подкатившая к горлу горечь вызывает тошноту.

Схватившись руками за живот, закрываю глаза и дышу, держась за того, кому нужна моя поддержка, а не, черт возьми, наоборот!

Это отрезвляет, но не настолько, чтобы стать беспечной дурочкой, которой я всегда мечтала быть.

Окружающий мир обрушивается со всех сторон, когда выхожу за дверь.

Яркий свет, голоса, звуки и запахи. Еда. Ровно секунду мне кажется, что я ни крошки проглотить не смогу, но вой сирены в голове предупреждает о том, что ради его ребенка я съем даже кошку. Потому что хочу его! Нашего ребенка… Мне понадобилось всего навсего три дня, чтобы растерянность сменилась диким желанием стать матерью, и теперь я смотрю на мир, как сумасшедшая — оскалившись на любую угрозу.

Раскладывая по тарелкам пиццу, чувствую, как жжет карман джинсов телефон. Он молчит, не подавая признаков жизни, и от этого внутри подрагивает. Спасаясь тем, что на меня никто не обращает внимание, достаю из холодильника ледяную бутылку воды и прикладываю к щеке, и, только когда мои “гости”, включая мою сестру, перемещаются за барную стойку, решаюсь поднять глаза.

Задумчиво жуя, Эмин с легким прищуром задерживает взгляд на моем лице. Облизывая пальцы, Рита разносит по лицу очередной след от кетчупа, на что я сокрушенно вздыхаю, а парень прячет улыбку. Ксюша болтает в огромном бокале красное вино, делясь ощущениями:

— М-м-м… недурно…

— Можно и мне? — с набитым ртом интересуется Рита.

— Нет! — хором отвечаем мы.

Надувшись, глотает из стакана сок.

Все, на что способна я — с рывками сердца ждать, пока в моем кармане начнет вибрировать телефон, но вместо этого он начинает вибрировать в кармане Эмина.

Обтерев ладонь салфеткой, парень извлекает его из кармана толстовки и смотрит на дисплей. Бросив на стол салфетку, посылает мне мимолетный взгляд, прежде чем освободить барный стул.

Проглотив застрявший в горле кусок, смотрю ему вслед.

— Да? — отвечает на ходу очень серьезным голосом, какого я от него никогда не слышала.

Расхаживая перед окном, ведет приглушенный разговор, пока мое сердце молотит по ребрам, ведь я не сомневаюсь в том, кто там у него на проводе! Уронив в тарелку недоеденный кусок, прячу под стол дрожащие руки, впившись в рослый худощавый силуэт глазами.

Закончив разговор, он раздумывает о чем-то минуту, а потом разворачивается и просит через всю комнату:

— Можно тебя на минуту?

Мои ноги, как деревянные, негнущиеся, непослушные чертовы палки! Закрученный в животе узел тяжелый, как кирпич.

Я справлюсь. Справлюсь, черт возьми!

Чтобы не случилось…

Обойдя громадный угловой диван, замираю рядом с парнем, сложив под грудью руки.

— У нас… кхм… передислокация, — отвечает, проведя рукой по взъерошенным темным волосам.

— Какая? — спрашиваю сипло, пытаясь остановить стекающее в пятки сердце.

— Велено перебраться в дом, — поясняет. — За городом. Я там не был, объект, кажется, недавно сдали.

— Дом? — повторяю эхом.

— Угу. Здесь аренда заканчивается через три дня, — продолжает Эмин. — Продлевать не будем. Удовольствие не… кхм… дешевое.

Закрываю глаза, потому что от его следующих слов из них просто фонтаном начинают литься слезы!

— Он возвращается.

Голова становится пустой, как гребаный воздушный шарик. От этой легкости почти не чувствую тела. Опустив в ладони лицо, сквозь слезы и прошу:

— Когда?

— Эм… послезавтра.

Ткнувшись в грудь Эмина лбом, начинаю плакать.

Глава 31

— Просто веди себя по-человечески, ладно? — прошу нервно, присев перед сестрой на колени и поправляя фиолетовый бант на ее новой мультяшной пижаме.

— Ладно, — жует губы, поглядывая мне за спину.