Игрушка для Бурого (СИ)

Я домываю полы на кухне около пяти утра. Силы практически на исходе. Душу греет знание того, что я за эту работу получу отличные деньги, поэтому смогу быстро отдать долг Бурому. Его просьбу я кстати выполняю четко: из кухни вообще не высовываюсь, чтобы с ним не столкнуться.

Закончив работу, я переодеваюсь в свою одежду. Форму забираю домой, чтобы постирать. Я иду к барной стойке, чтобы оставить там запасной ключ от комнаты персонала.

В зале играет тихая ритмичная музыка, приглушенный свет создаёт очень уютную атмосферу. Бармена на месте нет, поэтому я прохожу за стойку и вешаю ключ на крючок.

Направляюсь к выходу, когда замираю у шеста на небольшой сцене. С тоской смотрю на него.

Я посвятила занятиям на пилоне несколько лет, но пришлось бросить из-за нехватки денег и времени.

Так хочется вспомнить прошлое. Я оглядываюсь по сторонам. В зале никого нет, поэтому решаюсь. Музыка играет подходящая. Никто меня не увидит. Всего несколько минут, и я пойду.

Взбираюсь на сцену, обхватываю шест руками, подтягиваюсь и забываю обо всём. Тело живёт своей жизнью. Оно всё помнит. Как ухватиться рукой, куда направить ногу, как прогнуться.

Я останавливаюсь, когда трек заканчивается, со счастливой улыбкой на лице. Помню. Всё помню. Значит, однажды обязательно станцую для любимого мужчины. Подхожу к краю сцены и замираю.

Внизу стоит Бурый. Очень злой Бурый…

Глава 20

— Ты какого хуя творишь? — рычит он.

— Я…я… — я не понимаю, почему он злится, поэтому не сразу нахожусь с ответом. — Я просто станцевала.

— Вокруг шеста?

— А что такого? Я же не разделась.

Бурый делает рывок и уже через мгновение оказывается рядом со мной. Я опираюсь спиной на шест. Мужчина нависает надо мной грозной скалой, скулы ладонью обхватывает, в глаза заставляет смотреть. Его грудь вздымается от тяжелого дыхания. Не пойму, чем его довела в этот раз.

— У шеста ты только для меня танцевать будешь, поняла?

— Так никого нет в зале! — пищу я.

— Нет? На тебя слюни человек десять пускало, пока пизды не получили.

— Ревнуешь?

Глаза Бурого сужаются. Он сильнее сжимает пальцы на моих скулах.

— Не люблю, когда моё трогают.

— Меня не трогали!

— И не тронут. Знают, что руки оторву.

— Да никто не знает, что ты… что мы…

Пытаюсь подобрать слова, но не получается. Как мне определить наши с ним отношения? Да и отношениями это сложно назвать. Связь? Сделка? Что между нами?

Вскрикиваю от неожиданности, когда Бурый меня под ноги подхватывает и на плечо закидывает, а затем звонко шлёпает по заднице. Шиплю от боли. Неприятно получать по одному и тому же месту.

Поднимаю голову, чтобы высказать этому несносному бандиту всё, чтоб об этом думаю, когда вижу удивлённые взгляды коллег. Бурый проносит меня на плече через весь клуб и выходит со мной на улицу.

— Сумочка! — вспоминаю я.

Бурый молча поднимает руку, в которой держит мою сумку. Я расслабленно выдыхаю и позволяю себе полюбоваться его упругой попой. Он опускает меня на ноги у своего внедорожника, молча открывает переднюю пассажирскую дверь.

— Села.

Я решаю в этот раз молча подчиниться. Боюсь, что ещё одного наказания моя многострадальная попа не выдержит. Бурый захлопывает дверцу и спустя мгновение занимает водительское место. Машина медленно выезжает с парковки клуба и вливается в утреннее движение.

— Сегодня и завтра на смену не выходи, — через минуту говорит Бурый.

— Почему? — интересуюсь я.

— В клубе будут менять пожарную сигнализацию, систему видеонаблюдения. Это займёт время, поэтому у вас выходные.

— Хорошо, спасибо, что сказал.

— Не вляпайся никуда, пока будешь дома.

— Постараюсь, — с улыбкой отвечаю я.

— С Хромым я вопрос решил. Тебя никто трогать не будет. Пока пробиваю информацию по отцу твоему. Он мог ещё у кого-то занять. Просто к тебе ещё не дошли.

— Только этого не хватало.

— Не ссы, кукла. Я выкуплю все ваши долги. Будешь только мне отрабатывать, — скалится он.

Я фыркаю и отворачиваюсь к окну.

— У тебя пирожки остались? — вдруг спрашивает он.

— Да, — удивлённо отвечаю я.

— Вынеси мне парочку. Мне в Питер смотаться надо, времени мало, а жрать охота. В пути перекушу.

— Да, хорошо. Кстати!

— Что?

— Пирожки! Я о них и хотела поговорить, когда пришла к тебе сегодня перед сменой. Во сколько ты оценишь один пирожок?

— Пятьсот, — без раздумий отвечает Бурый, а после смотрит на меня и начинает смеяться. — Ты решила часть долга пирожками отдать?

— А что такого?

Бурый начинает откровенно надо мной смеяться. Я, конечно, рада, что уже который раз заставляю его так искренне веселиться, но сейчас немного обидно. Я нашла неплохой способ уменьшить свой долг. Буду печь пирожки! За десять штук аж пять тысяч!

— Оригинально, конечно, — выдавливает, наконец, Бурый. — Ну, попробуй.

— Так ты согласен?

— Интересно посмотреть, как ты этим воспользуешься.

— Я тебя удивлю! — уверяю я мужчину.

— Я и так с тебя охуеваю каждый раз, — отвечает Бурый и улыбается.