Игрушка для Бурого (СИ)

Было ужасно больно слышать его слова, понимать, что он выказывал мнение всех парней. Нашего класса, минимум. Я раньше думала, что ко мне не подходили, потому что стеснялись, боялись не понравится, а оказалось всё намного проще. Это я всем не нравилась…

Стук в дверь отрывает меня от горьких воспоминаний. Я возвращаюсь в тёплые апартаменты, закрывая балкон. Иду к двери, дёргаю ручку вниз, открываю двери и вижу перед собой совсем не уборщицу.

Бурый смотрит на меня с высоты своего роста, тяжело дышит и кулаки сжимает аж до хруста. А с чего это ЕМУ злиться?

— Ты? — вырывается у меня.

— Другого кого-то ждала? — спрашивает холодно.

— Да.

— Что, блять? — взрывается он и заталкивает меня в номер.

— А что, тебе одному со шлюхами зажиматься по углам?

— Ты не охуела, кукла? — рычит он мне в лицо и сжимает шею пальцами.

Жадно глотаю воздух, но мне мало. Перед глазами темнеет. Пусть задушит. Похуй…

Глава 45

— Алёна, что уже произошло? — спрашивает Миша как-то устало, резко отпуская мою шею.

— Ничего, — ровным голосом отвечаю я и отхожу от него на несколько шагов.

В этот момент в номе с тихим стуком заходит горничная в униформе. Она видит Бурого и пятится назад.

— Куда вы? — окликаю её. — Постойте.

— Хули пришла? — рявкает на неё Бурый.

Девушка бледнеет и чуть сознание не теряет.

— Я позвала, — рявкаю на него в ответ.

Подхожу к девушке, беру за руку и тяну к кровати. Прошу собрать лепестки, а после вынести букеты. Предлагаю даже забрать себе, если ей хочется. Она отрицательно качает головой. Слишком напугана.

— Что происходит? — спрашивает у неё Миша.

— Мен-ня срочно в-вызвали цвет-ты убрать. Ал-ллергия.

— У кого?

— У меня.

Бурый дальше молча наблюдает за тем, как горничная быстро сгребает лепестки с постели в мусорный пакет. Букеты она выносит за несколько ходок. Когда дверь за ней закрывается, я свободно выдыхаю.

— Надо было сказать, что не любишь цветы, — тихо говорит он.

— Зачем? Чтобы ты их своим шлюхам раздарил? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

Он так смотрит, что хочется закрыться, спрятаться, убежать. Но вместо этого я гордо выпрямляю спину. Я не должна его бояться. Я не должна чувствовать вину, что отвергла его цветы.

— Что?

— Скажи, Миш, ты в том зале всех перетрахал или осталась хоть одна тобой не тронута? — наконец, взрываюсь я и перехожу на крик.

Я не могу больше держать боль внутри. Мне нужно от неё избавиться, нужно выплеснуть, иначе она отравит меня изнутри.

— Ещё вопросы?

— Успел Марину трахнуть?

— Нет.

— Что такое? — ехидничаю я. — Не успел, помешал кто?

— Я не понял, ты эликсир бессмертия выпила, кукла, что такой смелой стала?

— Хватит меня так называть! Я устала от этой «куклы».

— Да мне похуй! — орёт в ответ Миша.

Я дёргаюсь, как от пощёчины. Перестаю вытирать слёзы, потому что это бесполезное занятие. Это нескончаемый поток.

— Я — человек, понял? — говорю ему тихо, из меня будто все силы в секунды выкачали. — Живой человек! С душой и сердцем, а не с булыжником, как у тебя. Ты специально это устроил, да? Привёз меня в гадюшник, где каждая вторая, если не все, под тобой лежали. Мне думаешь, приятно слушать было, как ты их трахал и как они кончали, и как они хотят ещё? В очередь уже готовы становиться.

— Ты о чём сейчас?

— О том, что слышала в туалете разговор тех, кого ты трахал. Хвалились друг перед другом наперебой. Можешь гордиться своей мужской силой. Все без исключения довольны! Пищат от восторга.

— Алён…

— Молчи, — прошу его, поднимая ладонь вверх. — Я не хочу ничего слушать сейчас. Наслушалась. У меня одно желание — отмыться. Чувствую себя облитой говном с ног до головы.

Обессиленно опускаю голову и плетусь в ванную комнату, на ходу расстегивая молнию. Стягиваю бретели с плеч, и платье соскальзывает на пол по ногам. Я переступаю его и иду дальше.

Ванная комната оказывается огромной. Тут и джакузи, и просторная душевая кабинка за матовым стеклом. Не хочу ждать, пока наберётся джакузи, поэтому сразу иду в душ, на ходу снимая трусики. Кидаю их на полку, чтобы позже постирать.

Мне стало немного легче после того, как я выплеснула Мише часть своей боли.

На душе всё равно погано. Погано так, как никогда. Ситуация с Денисом теперь кажется смехотворной, ничтожной.

Тогда меня оскорбили и унизили, а сегодня — втоптали в грязь, уничтожили.

Возможно, я преувеличиваю масштабы трагедии. Возможно, мне не стоит так реагировать. Кто-то скажет, что я сама виновата.

Знала, что нельзя влюбляться в бандита. Знала, что он сделает больно. Знала, что ничего для него не значу. Влюбилась. Дура. Глупая кукла.

Горько улыбаюсь.

Не повезло мне ни с первой любовью, ни со второй.

Надеюсь, третья попытка окажется удачной.

Но прежде, чем до неё дойти, нужно расплатиться с Бурым.

Я настолько поглощена своими мыслями, что не чувствую ворвавшегося потока холодного воздуха, но уже спустя несколько секунд я ощущаю жар, исходящий от мужского тела.

— Миша, не надо, — молю его с закрытыми глазами.

— Я просто помогу отмыться, — тихо говорит он.

Он выливает гель для душа на губку, вспенивает и начинает водить ею от шеи, к плечам, по спине, груди, животу, ягодицам, бёдрам, икрам.