Игрушка для демона

Горько. Как же горько! И снова было жалко саму себя, ещё и так сильно, что мне хотелось закричать в голос, позвать кого-то родного, кто забрал бы меня из этого места… Но кого? У меня сейчас даже в мыслях не появился человек, о котором можно было бы подумать и согреться воспоминаниями о нём.

Всё, что накопилось за последние несколько часов – боль от предательства, надломленная гордость, чувство полной незащищённости, страх будущего – вылилось наружу. Что если Аугеранг соврал и кому-то отдаст меня, или жестоко избавится, как только наиграется? А если он выйдет из себя и сделает мне больно, очень больно? Что если я до конца жизни так и буду безвольной куклой для развлечений?

Я так громко плакала, полностью уйдя в своё горе, что сквозь собственные всхлипы не сразу расслышала чьи-то тихие шаги, маячившие у кровати. Чуть пристав, я вытерла заплаканное лицо краем одеяла, и, немного отдышавшись, обернулась.

Арфимара, с самым спокойным и безучастным выражением лица, молча развешивала висевшие на спинке кресла платья. Движения девушки были быстрыми, она стремительно сновала туда-сюда, от кресла к шкафу, не отвлекаясь от этого необычайно «важного» задания.

Я молча наблюдала за Арфимарой, и с каждой минутой её спокойствие злило меня всё сильнее и сильнее, а пустые синие глаза, безжизненно смотревшие перед собой, вызывали странную, нервную дрожь в теле.

И как она может так спокойно относиться к чужому горю? Да и почему она вошла без разрешения и не сообщила мне о своём присутствии?

Задетое чувство достоинства снова неприятно меня кольнуло, и хоть разум и нашёптывал, что это просто служанка, которая исполняет поручения демонов и боится и шаг сделать без их разрешения, вся моя злость устремилась на девушку. Хотя бы один сочувственный взгляд с её стороны подействовал бы на меня успокаивающе, и, может быть, развеял охватившее меня чувство одиночества.

Всё Наримара, спокойнее, надо просто привыкнуть… пока меня не отдадут кому-то другому или другим… а потом опять…

Я с силой прикусила нижнюю губу, борясь с новым порывом разбушевавшейся истерики.

– С вами всё в порядке? – тихий, отчуждённый голос служанки, неприятно коснулся ушей. Девушка резко замерла возле шкафа, неестественно вытянувшись во весь рост и нагло смотря мне прямо в глаза.

И как только у неё хватает ума такое у меня спрашивать? Неужели по мне не видно, что я не в порядке? Да хотя бы покрасневшие от слёз глаза должны были свидетельствовать о том, что со мной явно что-то не так.

Через силу я сдержала раздражение и слабо кивнула. Всё равно мне казалось, что добиться сострадания от этой особы у меня в любом случае не получится.

– Да, я в порядке, – тихим шёпотом ответила служанке.

– Я принесла вам поесть. – Арфимара быстрым жестом указала на стол, на котором стоял небольшой круглый поднос.

От вида еды меня замутило и я чуть не скривилась.

– Благодарю. Я поем попозже, – сухо ответила и легла обратно на кровать, укутавшись в одеяло с головой. Не хочу никого видеть и слышать! Надеюсь, она быстро закончит со своей работой и оставит меня одну.

Словно наконец-то ощутив, что ей здесь не рады, служанка через пару минут ушла, почти бесшумно закрыв за собой дверь. Я же, повернувшись на другой бок, закрыла глаза, желая отдаться в объятья сна и снова втайне надеясь, что когда я проснусь, то всё произошедшее со мной окажется лишь очень плохим сном.

* * *

Меня разбудила сильная, тупая боль в висках, заставившая почувствовать себя ещё хуже, чем несколько часов назад, когда я забылась на удивление крепким сном. Помимо, боли меня «обрадовала» своим присутствием слабость, которая оказалась настолько поглощающей, что мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы привстать и прислониться к высокой спинке кровати. И, несмотря на то, что недавние события клеймом выжглись в моей памяти, я всё равно снова пробежалась взглядом по тёмной, мрачной комнате, словно оказалась в ней впервые.

Интересно, который сейчас час? По виду из стеклянной двери балкона, мне как-то непонятно, то ли рассвет, то ли вечерние сумерки. Тело у меня было такое ватное, что казалось, будто я дня два пролежала неподвижно. Вот только, несмотря на это, я опустилась на мягкие подушки, решив снова погрузиться в сон, лишь бы он ещё на некоторое время спас меня от опасений и страхов. Но одного желания было недостаточно, так что промучившись какое-то время, я всё же встала с кровати, стараясь даже не думать о том, что для меня уготовил новый день. Ну или чем для меня закончится этот. Хотя я склоняюсь к мысли, что сейчас, всё же, утро.

Зайдя в ванную комнату, я хлопнула руками, заставив загореться магические огни, тут же закружившиеся над потолком, словно стая птиц, и умылась. Если не брать во внимание усталость, обречённость во взгляде и бледность, то выгляжу я уже заметно лучше. Синяки и опухлости прошли, видно не без помощи Аугеранга, хотя именно благодаря ему я ими изначально и обзавелась.

Вернувшись в спальню, я вышла на широкий балкон и подошла к перилам, с удовольствием вдыхая прохладный воздух.