Игрушка для дракона 2

Как там Айя меня учила, — нужно просто размягчить камни и просто слепить двигающееся существо? Песок под воздействием каких-то моих сущностей неожиданно легко расплавился и застыл полупрозрачными глыбами. Я очень торопился поскорей приступить к поискам, и особо не задумывался над своими действиями. Ну, хоть что-то получилось, и то — хорошо! В той же спешке я представил эти глыбы сложенными в подобие человека и мысленно изо всех сил пнул его в подобие зада. Существо сложилось, как в мысленной картинке, и печально побрело прочь от меня.

Ого! Айя, у меня получилось! Нужно просто не обдумывать каждое действие, а действовать без раздумий, словно в спешке! А если думать, с какой ноги и как идти, то точно упадешь!

Так, продолжаем оперативно развивать мои способности. Пробовать превратиться из дракона обратно в человека пока не буду, драконом выжить легче, да и организму ресурсов нужно для такого дела подкопить.

Попробовать разве что овладеть мыслесвязью, и — скорей на поиски, пока в силах.

Я встал поустойчивей, сосредоточился и раскинулся всеми своими непознанными сущностями по ближайшим мирам, словно сетью. И мысленно позвал всех, кто мог меня слышать и мог откликнуться. Но в абсолютной пустоте не было ни-че-го. Больше всего пустота была похожа на серый цвет, только никакого цвета тоже не было. Мыслесвязь, похоже, была мне пока недоступна. Эх, сестренка, не успела ты меня ей обучить!..

Ну, ничего! Я выяснил главное, — что могу развивать свои способности самостоятельно, без обучения всяким там заклинаниям.

Позову в последний раз Айю, и — в путь!

— Айя! — проревел я.

— Айя-я-я-яяя!!!

— Ай….

— Ну, чего ты разорался? — отозвалась явно не Айя. Грубый голос дробился и грохотал на всю вселенную.

— Ты кто? — радостно проорал я. Мой голос тоже дробился и грохотал.

— Я — Шаман!

Я открыл глаза и сел. Передо мной стоял худой высокий черный человек, скрестивший руки в обороняющем жесте. Он поманил меня за собой и побежал вперед, не оставляя следов. Я без колебаний помчался за ним на своих коротких лапах, потом взлетел, боясь потерять шамана — или его фантома? — из виду. И когда крылья отказали, и я уже привычно протаранил вершину бархана, — передо мной возникнул оазис.

Это был не мираж и не игра гибнущего от голода разума — ко мне действительно бежали люди. Меня, страшно истощенного дракона, спасли прекрасные человеческие существа во главе с Шаманом. Шаман вживую встретил меня с распростертыми объятьями, как лучшего друга, и сам стал моим лучшим другом, оперативно разослав людей на поиски девчонок. Я участвовать в поисках не мог, исчерпав — по неопытности — свои жизненные ресурсы до последней капли.

Как же они были прекрасны, эти люди! Я любовался ими, пока меня кантовали от рассвета до заката в направлении оазиса, словно огромную глыбу для пирамиды. Я преисполнился к ним огромной благодарности, так как меня в пути все время кормили и поили. Похоже, я сожрал за день всех овец из огромной клетки, в которую меня жестами пригласили по прибытии на место. Силы мои, похоже, быстро восстанавливались, потому что я смог самостоятельно заползти в хлипкую клеть под одобрительные крики и широкие улыбки аборигенов.

Девчонок моих нашли только к ночи. Тоже на грани жизни и смерти, как и меня. Я пересчитал, сколько легоньких тел перенесли местные поисковики в белый шатер неподалеку от меня: их было девять. Их тоже кормили, поили и лечили, судя по сновавшим то в шатер, то из шатра людям.

А жизнь-то налаживалась! Мои девчонки не бегали от меня по раскаленной пустыне, а были рядом, накормлены, напоены и защищены. Я не гонялся за девчонками по проклятой пустыне, а был сыт, напоен и защищен на время сна. Нас, судя по многочисленным вооруженным воинам, очень хорошо охраняли и подняли бы шум при малейшей опасности. Я неуклюже покрутился перед сном, как щенок, укладывающийся спать в тесной коробке, пристраивая поудобней лапы, крылья и хвост.

— Лепота!

Очнулся я полный сил, на рассвете, из-за шума и суматохи. В наш лагерь — или оазисную деревню? — начали прибывать небольшие караваны, один за другим. Их встречали и указывали места для привала вооруженные до зубов аборигены. Мой лучший друг Шаман важно расхаживал, степенно кланяясь гостям, и время от времени показывал на меня. Я насторожился.

Шаман общался со мной мыслеобразами, и лишь один раз при просьбе найти девчонок в пустыне я — для подстраховки — нарисовал на песке девять фигурок. Вспомнив про первую мою настоящую мыслесвязь, я послал Шаману вопрос: «Что происходит?»

Шаман изобразил радостную толпу, танцующую под бой тамтамов на великом празднике жизни. Гвоздем праздничной программы был я — юный рубиновый дракон с еще не выясненными до конца, но явно выдающимися способностями.