Игрушка для дракона 2

Внезапно артефакт завибрировал, в последний раз полыхнул синим светом, и отключился. Меня накрыли крики беснующейся толпы.

— Вот спасибо, братишка! — издал я торжествующий вопль и рыгнул огнем на так и не разбогатевшего Шамана. Толпа завопила — уже от страха, и бросилась прочь от нашего места сражения, сметая все на своем пути. Я расхохотался и наконец-то распрямил крылья навстречу свободе.

— Извиняйте, но жизни моих девчонок мне дороже! — я понесся, сметая все на своем пути.

— Извиняйте! — приговаривал я, как заведенный, догоняя и круша всех налево и направо клыками, хвостом и ногами, не выпуская из лапы артефакта и пробиваясь к девчонкам.

— Извиняйте! — заприметив огромного купца в белом, догнал его, порвал на две худые половинки, и выбросил, как мусор. Во мне кипела кровь от ярости, но выжигать всех напалмом было нельзя — мог случайно задеть девчонок.

— Дядя Роб! Дядя Роб!!! — услышал я отчаянный анькин крик. — Я выхватил ее из толпы и закинул на шею.

— Держись! Ничто в мире не выбьет нас из седла!

— Дядя Роб! Я знала, я знала, что ты нас спасешь! — Анька выискивала в толпе мать и звала ее. Но ни Марины, ни девчонок в толпе не было.

* * *

— Что будем делать?

— Ловить и забирать с собой!

— Которого из драконов, — красного или зеленого? Двоих сразу мы забрать не сможем, у нас все подготовлено только для одного!

— Я за красного!

— Я — за зеленого! Зеленый побольше и поспокойней!

* * *

Ну, погодите, мрази! Сейчас вы все станете лишь пылью на…

… я с досадой грохнулся об землю, запутавшись в сетке.

— Сучий потрох, что за херня!

Люди, выросшие как из-под земли, ловко накинули на меня и крепко затянули сеть, разбросав вокруг предметы, отключающую магию. Я попытался рассыпать чертовую сеть в пыль или разорвать ее мышцами, — и у меня ничего не получилось. Я оказался крепко спеленут, словно ребенок, и, как ребенок, совершенно беспомощен. Не опять, а снова! От ярости я взвыл, но биться в сети, теряя драгоценные силы, было нельзя.

Я пытался воспользоваться хоть какой-нибудь магией, но вся магия была наглухо вырублена, словно электричество. Я не мог даже выпустить пламя из пасти. Физически не мог ни шевельнуться, ни дотянуться клыком до впившейся в тело сети. Меня накрыл мрак страшного отчаяния: этого не может быть! Этого просто не может быть! Меня, дракона и мага, отлично подготовившегося к битве, — походя спеленали обычной сетью жалкие людишки! А-а-а-а!!!

Дикая ярость взорвала мой мозг, я затряс мордой, чтобы разогнать застлавшую глаза кровавую пелену бешенства, и вдруг почувствовал, что сеть ослабела. Я поднес руку к глазам… Рука! Человеческая рука! Я снова стал человеком! Да черт с ним, где все?

Я обшарил всю — оказавшуюся не маленькой — деревню, отчаянно призывая Аньку по мыслесвязи и напряженно прислушиваясь.

Тишина.

Ни девчонок, ни Кайля, ни караванов — как будто никогда и не существовало.

Глава 17

Айя проголодалась. Она всё ещё лежала с закрытыми глазами, делая вид, что не слышит легкие шаги мамы, которая явно не хотела её будить. Но у голода были свои планы.

— Маам! А что у нас на завтрак, я страшно хочу есть! — Айя потянулась, сладко зажмурившись, и… внезапно всё ее тело пронзила невыносимая боль.

— Мам? Я заболела? Мам⁈

Айя в ужасе распахнула глаза. Со стоном она приподняла голову и огляделась. Судя по всему, она всё еще была в теле дракона, в углу темной пещеры. Мамы нигде не было, зато на нее немигая смотрели чьи-то испуганные глаза. Мальчик! По возрасту — каким был Роб через два месяца после того, как они его с Кайлем нашли.

— Ты кто? — выдавила она. От боли и долгого молчания удалось лишь прохрипеть.

Мальчишка как будто вышел из ступора. Подпрыгнув на месте, он попытался улизнуть прочь, но Айя успела ухватить его за ногу. Она осторожно прижала пойманного мальчишку к груди, как когда-то Роба, и задохнулась сразу и от боли, и от воспоминаний. Воспоминания оказались страшнее боли. Вот мама и папа, сцепившись каждый со своим врагом, кувыркаясь, медленно падают к подножию плато… Вот Кайль, которого родители вырвали из когтей чужаков, кружится над их изломанными телами, и его горестный вой осыпает камни с плато… Вот последний из чужих драконов вцепляется в нее, Айю, изо всех сил швыряет ее в Кайля и несется за клубком из их тел, больно обжигая зеленым огнем…

— Кайль! Может, он выжил? Может, мама и папа тоже выжили? — Айя с безумной надеждой звала всех по мыслесвязи.

В ответ — лишь мертвая тишина. Никто не откликнулся. Никого у нее больше нет. Никого. И она закричала, вложив в свой крик всю боль мира:

— Нееееееееет!!!

— Нееет! — внезапно ответило ей эхо.

В пещеру ворвалась женщина с копьем наперевес. Лицо ее было испуганным до смерти, но полным решимости защитить… но кого?

— Мама! — крикнул мальчишка скорее удивленно.

Айя предупреждающе оскалилась, а потом глухо расхохоталась вперемешку со стонами от боли. Видимо, эта женщина отправилась сюда в поисках своего сына и нашла его уже в лапах дракона, который выл от радости, что ему попалась добыча.

Женщина метнула копье в чудовище и тоже закричала:

— Отпусти его!!!