Игрушка для дракона 2 (СИ)

Мы вышли из подземелья, наверное, последними. Прежде чем уйти, я открыл все оставшиеся камеры, и… меня едва не убили. Нет, конечно же, меня бы не убили, просто невозможно голыми руками убить дракона, и даже оружием его не убьешь (если только это не модифицированное мной оружие), но убить все пытались. Бросались, били кулаками, подобранными мечами и кинжалами — не обращая внимания на крики Марины и Мары о том, что я совсем не инквизитор, что просто надел на себя их мундир. Кстати, я уже и пожалел, что этот самый мундир надел. Вообще-то я надел его не только, и не столько для того, чтобы прикрыть срам и не сверкать голым задом на улице. Под прикрытием мундира я рассчитывал добраться до дома — вдруг навстречу попадутся стражники, или, боже упаси, инквизиторы. В мундире будет какой-то шанс добраться без крови. Опять же — не за себя боюсь, я сейчас танк. За девчонок своих боюсь, да за битого Эриса.

Только потом, когда мы уже вышли на улицу, я понял глупость своих планов. Вообразил из себя Штирлица, понимаешь ли! Иду такой, и никто не замечает волочащегося за мной парашюта и буденовки на голове! Мори-то мне пришлось нести на руках. Эрис порывался помогать, но он совсем дохлый, его ветром качает, как бы мужик не хорохорился.

И как назло — ни одного извозчика. Что и понятно — нахрена «таксерам» выезжать в город, когда тут творится полный беспредел? Эдак не только лошади лишишься, но и самой жизни!

Пришлось затихариться в скверике у ратуши, куда мы добежали буквально как диверсионная группа — пригибаясь и оглядываясь. Везде, куда только не брось взгляд, сновали инквизиторы и стражники. А еще — группы подозрительных мужиков и баб, по виду — типичные мародеры. Трещали ставни лавок и магазинов, взламываемые ломами и топорами, кричала женщина, слышался довольный гогот мужиков, там и сям в небо уходили длинные столбы дыма. Судя по всему — успели кого-то поджечь. Любимое развлечение горожан — бунты и поджигательство. И для того, чтобы это знать, не нужно интересоваться историей — в моем мире, в двадцать первом веке, в том же Париже регулярно кого-нибудь громили и жгли. Да что в Париже — в тех же Штатах то черные кого-то бьют, то черных кто-то бьет. И грабят магазины. Первое дело в революцию — грабить эксплуататоров. А иначе революция — не революция!

Мы сидели в кустах минут сорок, не меньше, пока нам не повезло. Я заметил повозку, которую тащила здоровенная коняга с мохнатыми ногами. Такие повозки принадлежали ломовым извозчикам, аналогам водителей земных грузовиков. Они здесь, как и земные «камазы», возили всё, начиная с мусора, и заканчивая строительными материалами. И вот одна из таких телег громыхала окованными сталью колесами буквально в сотне метров от нас, пересекая центральную улицу. Рядом с ней шли человек пять — кто именно, я не рассмотрел, да и не собирался смотреть. Приказав всем оставаться на месте, рванул за телегой, как завзятый спринтер. Или как гончий пес.

Телега была загружена вещами. Чем именно — я не разглядел, да если бы даже и захотел, то мне не дали бы это сделать. Как оказалось, их было не пять, а пятнадцать человек — пятеро возле телеги, и еще десять шли сзади. Все вооружены — кто мечами, кто топорами, а кто и копьями с листовидными наконечниками. Радостные, возбужденные, перепачканные кровью и сажей, мародеры (а это были именно они) встретили меня совершенно не радушно. Первый, кто меня увидел — прыщавый юнец моего физического возраста — попытался воткнуть копье мне прямо в живот. Или, скорее, чуть ниже живота. Когда я отбил копье рукой, не желая портить штаны, и собрался врезать ему в лоб, на меня напали все разом, обступили, и начали ширять меня острыми предметами, будто племя неандертальцев — несчастного мамонта.

Одежду, гады, попортили за несколько секунд, — от моих штанов и рубахи осталась только лапша. Вот не зря все-таки драконы ходят в иллюзорной одежде! Эдак порток не напасешься!

Не знаю — убил ли я кого. Покалечил — точно. Кости переломал. Но убивать не собирался. Наверное, — зря.

После того, как всех положил на мостовую, собрал оружие и бросил его в повозку (лошадь во время эпической битвы стояла на месте и меланхолично смотрела себе под ноги). Потом уселся на перекладину в телеге (не знаю, как это место называется), и начал работать рулем, то бишь вожжами. Дело странное, дело незнакомое, но в конце концов я телегу все-таки развернул и покатил туда, где пряталась моя бравая команда. Я опасался, что пока бегал за повозкой, на них кто-нибудь наткнется, но все обошлось и мои друзья со всех ног бросились грузиться в повозку, переваливаясь через ее борта.

— Ай! — вдруг вскрикнула Анька, первой запрыгнув на тюки, накрытые брезентом, — Дядя Роб, там кто-то есть! Кто-то шевелится!

Выдернув Аньку из телеги, я сдернул брезент, и… Это были три совсем молоденькие девушки, чуть старше дочек Мары, на вид лет четырнадцать-пятнадцать, не больше. Руки и ноги их связаны веревками, впившимися в тело до крови, во рту кляпы, платья — из хорошей дорогой ткани — порваны.