Игрушка для генерала

Спустившись вниз по лестнице, я тут же остановилась, потрясенная увиденным. Никогда в своей жизни я не видела столько гостей, глаза слепил яркий свет, блестки на нарядах, сверкающие украшения на женщинах. Хотя, мне казалось, что все они больше раздеты, чем одеты. На меня не обращали внимание. В их бокалах искрились ароматные напитки, и взгляды были устремлены на своеобразную сцену, где извивались танцовщицы и танцоры в каком — то странном, диком танце. Я шла возле стенки, стараясь привлекать меньше внимания. Впрочем, как мне казалось, это очень просто — в моем наряде затеряться среди радуги броских цветов и блеска.

Я искала взглядом Владимира. Ведь он должен быть здесь, с ними, и заметила его почти сразу, да и трудно было не заметить того, кто, итак, привлекал всеобщее внимание. Мое привлек моментально. Как хищник среди стаи себе подобных, но с более идеальным окрасом.

Генерал сидел в кресле рядом с другими мужчинами, окруженный несколькими женщинами, одна из них обвила его шею тонкими руками, а другая сидела на коленях у его ног, и периодически он позволял ей отпить жидкость из бокала, а она целовала его руку, потираясь обнаженной грудью о голенище его сапога. На ее шее блестел ошейник, и конец поводка был намотан на запястье Владимира. Иногда он отталкивал ее, а иногда притягивал и смеялся, глядя, как она облизывает его сапоги. В этом было нечто отталкивающее и притягивающее одновременно. Неприкрытая похоть и порок, и, в то же время, ее раболепное преклонение перед ним.

Первые уколы ревности еще не причиняли явной боли, но они царапали внутри, вызывая щемящее болезненное чувство, которому я еще не знала названия.

В горле застрял ком, а пальцы сжались в кулаки. Я бы хотела быть там, на её месте, у его ног. Иметь эту возможность пить из его бокала и тереться о его ноги. Но, наверное, я ничтожнее этой рабыни, которой позволено то, что никогда не будет позволено мне. Я жадно смотрела на Владимира и чувствовала, как мне становится нечем дышать, как исчезают все вокруг, а я не могу отвести взгляд от его идеального лица, от сильных пальцев, от бронзовой шеи в распахнутом вороте неизменно черной рубашки, от растрепанных волос и…от рук женщин, которые шарят по его телу, а он отмахивается от них, как от надоедливых мух, стряхивая с себя, но все же позволяет касаться. Я бы умерла за одно такое прикосновение.

Я настолько увлеклась, что не заметила, как приблизилась, и как вокруг меня расступилась толпа, окидывая удивленными взглядами.

Кто-то взял меня под руку.

— Идем за мной. Немедленно. Тебе запрещено здесь находиться.

Подняла голову и увидела Льва. Бесстрастного, как всегда. Я попыталась освободиться от его хватки, и нас все же заметили. Я даже не поняла, как это произошло, но меня уже вытащили на середину залы, и все взгляды теперь сосредоточились на мне.

— Так вот оно твое новое приобретение, Владимир? — Мужчина, сидящий рядом с генералом, рассмеялся и поманил меня пальцем. — Пусть подведут поближе. Посмотрю, что ты от нас прятал так долго.

Генерал отшвырнул от себя девушку и полоснул по мне взглядом, от которого все внутри ухнуло вниз, оборвалось. Потом кивнул Льву, и тот подтащил меня к Владимиру и тем важным гостям, которые окружали его. Именно в эту секунду я поняла, что лучше бы оставалась у себя в комнате. Никогда раньше я не видела в его глазах такого сгустка ярости. Мне показалось, что если бы сейчас он мог, то разодрал бы меня на куски прямо при них и прямо здесь. Безжалостно и мучительно, за своеволие, на моей коже вздулись бы такие же рубцы, как на лице Клары. Но это была секундная вспышка. Взгляд погас, и Владимир повернулся к гостю.

— Мой агент не представляет интереса для столь важных гостей. Она вообще не представляет никакого интереса, как и другие, подобные ей. Впрочем, если маршал желает и хочет посмотреть на нее, я с радостью исполню его каприз.

— Довольно забавная, если осмелилась появиться среди гостей. — Тот, кого Владимир назвал маршалом, не сводил с меня пронзительных серых глаз, слегка склонив голову на бок. — Ты любишь окружать себя красивыми безделушками, Вова.

Меня рассматривали, как новое приобретение, обсуждая вслух мои достоинства и недостатки, словно я предмет, выставленный на аукционе. Хвалили, говорили о том насколько я отличаюсь от прошлых.

Постепенно меня начало трясти от унижения, Владимир больше не смотрел на меня, словно потерял всякий интерес, а маршал напротив рассматривал с нескрываемым интересом, потягивая из бокала темную жидкость.

— Несомненно очень любопытный экземпляр.

— Вы видели всех агентов и до нее. Она ничем не отличается от них.

— Брось, племянник, она идеальна, и ты прекрасно об этом знаешь. Пусть подойдет к нам. Прикажи ей.

— Мила, подойди. — Вздрогнула от звука его голоса, различая иные нотки, еще не умея давать им определения.

Я сделала несколько шагов вперед.