Игрушка для императора

Все всё знают. И все надеются на героя. На меня, тоесть. А самим поработать лень. А ведь мне когда-нибудь может это надоесть.

- Что там еще про варркана? - страсть как люблю про себя хорошие слова слушать.

- Император приказал всем нам убить тебя при первой возможности, - и мне совершенно не нравится, когда меня хотят убить.

- Значит, этот монстр меня боится?

- Наш Император никого не боится. И он не монстр. Он Император.

- Хорошее определение, - похвалил я тетку, - И когда вы планируете взять замок, бастион тоесть?

- Пока у нас ничего не получается. Все попытки заканчиваются поражением. Но император уверен, что у нас все получится.

- И все у нас будет хорошо, - задумчиво произнес я, размышляя над странным положением дел в крепости, - а скажи-ка мне, монстроидальная женщина, зачем вам парнишка, который со мной шляется?

Атаманша проглотила монстроидальную женщину, словно для нее это было обычное прозвище.

- Император запретил нам говорить об этом.

- Что? - возмутился я, - Что значит, запретил? Может лешего позвать? Он умеет запреты снимать. С трех шагов не целясь.

Атаманша беспокойно заерзала:

- Император не простит измены.

- Император, голубушка, далеко, а леший со своим убойным самострелом рядышком бродит. Да ты не бойся, я Императору вашему не скажу. Он и не узнает, что я завербовал тебя в секретные осведомители.

Не знаю, поняла ли тетка, что я ей наобещал, но она быстро осмотрелась по сторонам, словно нас могли подслушивать и зашептала:

- Император сказал, что…

Больше ничего не успела сказать атаманша про Императора. Лицо ее исказилось страшной гримасой, она захрипела, сжимая горло руками и мгновенно померла.

Я не стал терять ни одной секунды. Если ради информации убивают своих приспешников, да еще на расстоянии, то, знать весьма ценна эта информация.

Быстро перевернуть атаманшу на спину. Руки в сторону, ноги в исходное положение. Крест из человеческого тела. Далее небольшой надрез на лбу, несколько капель странно коричневой крови и заклинание "Последнего Слова".

- Абу эль крон, дыхание ветра. Абу эль крон, облако света. Абу эль крон, вода через край. "Последнее Слово" отдай"!

Старинное варркановское заклинание кратковременного возвращения души в тело. Дурацкое, на мой взгляд, аж язык судорогой сводит. Но весьма эффективное. На десять секунд, а больше не надо.

Тело нелюдихи дернулось, глаза ее широко распахнулись, и руки ее вцепились в мои плечи.

- Говори! - крикнул я, - Говори!

- Это его…

Язык вываливается изо рта, тело чернеет и рассыпается в прах. Ветер подхватывает пепел и разносит по сухому лесу в виде удобрений. Не получилось. Вот что значит относится к работе без надлежащего старания.

Интересно, что атаманша имела в виду, отдавая "последнее слово". Оливер смерть для Императора? Возможно. А больше вариантов нет.

- Скопытилась? - леший, внимательно наблюдавший за моими действиями со стороны, подошел, и поправил траву там, где только что лежала нелюдиха.

- Так уж получилось. Видать, Император не слишком любит, когда в его дела суют любопытные носы всякие там варрканы. Вот что, тащи сюда ученика моего. Уходим мы. У меня такое впечатление, что Оливера в покое не оставят. Того и гляди новая партия желающих развлечься припрется. Мы тебя и так слишком побеспокоили.

- И то правда, варрканушка. Я старый леший и мне покой нужен. А я, как молодой попрыгай по веткам скачу, да глаза свои стрельбой порчу. Да и дуб жалко, вон как кору нелюди распроклятые содрали. А ты с учеником своим к Императору ступай. Через лес сухой до реки доберетесь, а там и до крепсоти рукой подать. Да не забывай про старого лешего. Появится возможность, захаживай.

Пуго махнул на прощанье рукой, вздохнул глубоко и втиснулся в дуб. Практически сразу же из дерева вылетели наши мешки и следом за ними наследник.

- Всех? Без меня? - Оливер зыркнул по сторонам, отыскивая врага.

- Так уж получилось. Но на твой век этого добра еще хватит, - помня наставления лешего о недопустимости грубого обращения с этим парнем, я швырнул в сторону наследника его личный мешок. Свой уж сам потащу, не развалюсь. И не оглядываясь больше назад, зашагал в сторону, откуда доносился неясный гомон реки.

Некоторое время наследник шагал следом и достаточно громко рассуждал о подлых варрканах, которые слишком много на себя берут, не позволяя королевским отпрыскам попрактиковаться в мече и колдовстве. Потом ему надоело собственное нытье, и он загнусавил противным писклявым голосом заунывную мелодию.

Для странствующего варркана нет ничего противнее слушать чужие заунывные песни. Характер работы не располагает. Поэтому я бесцеремонно оборвал певца на полу куплете:

- Скажи-ка, мой юный несдержанный друг, что испытываешь ты к людям? Не к нелюдям, а к нормальным, живым существам наподобие меня или тебя?

- К тебе, варркан, я испытываю неприязнь, - честно признался наследник, с вызовом глядя в глаза, - Слишком ты заботливый, аж противно. Туда не лезь, сюда не смей. Я достаточно взрослый, чтобы действовать самостоятельно. Тем более, варркан постоянно забывает, что я королевский наследник.