Игрушка для Магната

Взрослый мужчина останавливает танец Любы и выводит ее из круга, она становится рядом со мной, ее глаза горят. Ей понравилось танцевать, она так возбуждена, хватает меня за руку и сильно сжимает, аж до боли.

— Люба, я за тебя рада, но зачем же так сильно! — пищу ей в ухо.

— Ой, извини! — спохватившись, отпускает мою руку и счастливо улыбается. — Ты видела, видела, как я станцевала? Тебе понравилось?

— Я в этом ничего не понимаю, но вроде гости довольны.

Один из родственников жениха собрал все деньги с пола и отдал мне в руки. Машу этой стопкой так, чтобы она поняла мой намек, на что ее улыбка становится еще шире.

— О! Смотри, кого зовут на танец! — восклицает Люба.

На паркете сменились танцоры, и один из мужчин пригласил жену Данияра. Тот же, стоя рядом со мной, вдруг весь напрягся, выпрямился во весь рост и посмотрел прямо на нее, а в ответ получил ее дерзкий взгляд. Дарина, гордо вздернув подбородок и улыбнувшись лишь уголками губ, окатила нас с Даней волной превосходства и начала свой танец.

И вот тут моя челюсть упала, потому что каждое ее лёгкое и плавное движение показывало, как идеально она владеет этим искусством. Ее длинное, в пол, платье нежно-розового цвета было словно специально подобрано для этого действа. Рукава, выполненные из тонкой прозрачной ткани, добавляли воздушности всему ее облику. Складывалось ощущение, что она не танцует, а плывет по паркету, и руки ее, как два крыла, двигаются в такт зажигательной музыке и в то же время будто парят над танцполом, чаруя зрителей своим изяществом и грациозностью.

Я смотрела на нее как завороженная. Меня ничуть не заботили ни бросаемые к ее ногам деньги, ни восклицания мужчин, аплодирующих танцующим. Я была поглощена красотой ее танца, она буквально приковала мой взгляд, и не только мой. Данияр тоже смотрел на нее как околдованный.

Его челюсть не отпала, но была близка к этому. По его виду я поняла, что он впервые видит свою жену танцующей.

И это зрелище ему явно нравится, потому что его глаза горят при одном взгляде на нее.

Мужчины один за одним сменяли друг друга в желании потанцевать с Дариной, и я их понимала: она была от природы красива, но в танце — совершалось какое-то волшебство, Дарина приковывала к себе взгляд каждого гостя. Я уже потеряла счет парням, которые выходили с ней в круг, как вспомнила о Данияре и, посмотрев на него, спросила:

— А ты не хочешь выйти потанцевать с женой? — но когда я увидела его глаза, очень удивилась. Он уже не восхищается ее танцем, нет. Он дико зол. Но на кого? На Дарину? Нет, не должен, за что? На молодых людей, которые выходят с ней танцевать? Но у меня это просто в голове не укладывается, это же традиция! Проследив за его взглядом, поняла: все же Данияр злился на свою красавицу-жену. А возможно ли, что он ревнует?

Пока я наблюдала за Данияром, на паркет вышла другая девушка и Дарина, чуть поклонившись своему партнеру, ушла из круга и зашла за спины стоящих женщин. И что я заметила — девушка даже не взглянула на Данияра, вообще. А она с характером…

— Я устала стоять на каблуках, Алин. Может, вернемся за стол? — жалобно взмолилась Люба мне на ушко.

— Давай я спрошу, можем ли мы уйти? — я подошла к Зареме, мачехе Ромы, уточнить этот вопрос. Она все поняла и сама подошла к Любе, взяла ее под руку и, делая небольшие шаги назад, не разворачиваясь к танцующим спиной, увела меня и Любу с танцпола.

Мы вновь сели за стол, отведенный невесте, Люба приземлилась на свой трон, иначе это кресло просто не назвать. Он очень широкий, с высокой спинкой и весь обшит позолотой. Я же села на его брата-близнеца, рядом с ней. И да, это кайф — сидеть в такой мягком кресле, давая отдохнуть своим ножкам, которые устали стоять на каблуках.

Подходят очередные родственники, и мы с Любой встаем со своих мест, чтобы поприветствовать их и познакомиться. Улыбаюсь их желанию узнать Любу получше, как ощущаю на себе взгляд. Это не объяснить словами, но я бесконтрольно ищу его глазами и, когда натыкаюсь и понимаю, кто смотрит на меня, готова упасть в обморок. Я целый месяц боролась сама с собой, чтобы вычеркнуть этого человека из своей жизни, выкинуть из своего сердца, но, кажется, все было зря.

Вмиг все застыло, только Эрик двигается в моем направлении, смотря мне в глаза и не разрывая зрительной связи. Я как будто потеряла волю и как овечка нахожусь во власти Миллера.

— Извини, — шепчет на ухо Люба, чем заставляет меня очнуться от морока, — это Рома его позвал. За последний месяц, пока тебя не было, они часто встречались и нашли общий язык, ну и он никак не мог не пригласить Эрика… — последние слова Люба произносит виновато, отводя глаза в сторону.

— Могла бы предупредить, — тихо цежу сквозь зубы, потому что Эрик уже стоит перед нами.

— Поздравляю, — Эрик наклоняется и целует Любу в щеки, а я, поймав на себе его взгляд, отворачиваюсь в сторону и делаю вид, что очень внимательно рассматриваю сцену, где выступают артисты, весьма популярные, между прочим.