Игрушка для негодяя (СИ)

На последние три годовщины мне и трусов не подарили, если что. Лишь целовали в висок и говорили, как меня бесконечно любят и с аппетитом сжирали праздничный ужин, уткнувшись в телефон блеклыми глазами.

Пустые слова, пустые обещания привели меня в дом человека, который будит во мне бурлящий поток эмоций от злости до обжигающего щеки смущения. Сижу на кровати, красиво наряженной куклой, и мну в руках трусы, за которые и стыдно и выкинуть жалко. Они же целые, без дырок, пусть и некрасивые. И куплены по скидке вместе с носками в маленьком магазинчике на углу дома.

— Жалко у пчелки, — прошипев под нос, встаю и решительно шагаю в ванную комнату, где выбрасываю трусы в стальную урну у мраморного унитаза.

Через минуту я смотрю в окно. В саду не вижу охранников. Он умиротворен, тих и романтичен. Было бы приятно прогуляться среди стриженых кустов, аккуратных деревьев и посидеть в тени раскидистой яблони и пофилософствовать о жизни или понежиться в теплых объятиях, но у меня другие планы.

Я сразу отметаю идею со связанными вместе простынями. Вряд ли у меня получатся крепкие узлы и ломать ноги-руки при неудачном падении со второго этажа я не хочу. Я схожу на разведку и улизну в сад, если получится через подсобный вход на кухне.

Часть меня тихо шепчет, что мне не стоит заигрывать с Родионом, ведь он может быть непредсказуемым в гневе. Отсидись, Яна, в уголке спальни и не высовывайся. Тебе же было сказано: будь хорошей девочкой и не мути, сучка, воду.

Не могу. Вот просто не могу усидеть на месте. Я не собираюсь ждать, когда у Родиона переклинет в голове и он заставит встать на колени и открыть рот, ведь его прихвостни что-то не очень торопятся искать Сереженьку. Ох, мой милый Сереженька, самого бы тебя в кружева и в платье, чтобы ты, супруг мой ненаглядный, понял — воровать плохо и за кражу могут серьезно покарать.

В общем, на носочках спускаюсь на первый этаж, пробегаю через гостиную и пустую столовую и замираю у запертой кухни, из которой доносятся аппетитные запахи, а потом возвращаюсь в холл, ведь за лестницей есть две стеклянные массивные двери, что меня и приведут в сад.

Так себе из меня, конечно, разведчица, но я же вовремя опомнилась, поэтому не буду себя корить. Отворяю дверь и выглядываю на улицу, а у фонтана стоит Родион, приодетый в брюки и рубашку, и важно переговаривается с Петей. Водичка издевательски журчит и насмехается яркими бликами на солнце.

— Да вас тут же не было!

Родион замолкает и переводит на меня утомленный взгляд. Зря я влезла в тихую беседу.

— Моей гостье прямо-таки неймется, — хмурит брови и смотрит на Петю. — Подожди минуту.

А потом шагает ко мне. Пячусь, и Родион входит в дом, бесшумно прикрыв за собой дверь.

— Сбежать надумала?

— Прогуляться.

— Хорошо, — Родион скалится в недоброй улыбке. — Давай так, Яночка. Я дам тебе время до вечера, чтобы у тебя был шанс скрыться.

— Не поняла.

— Я даю тебе шанс сбежать, — Родион смотрит на наручные часы.

— Это шутка какая-то?

— Нет, — поднимает сердитый взгляд. — Алекс отвезет тебя домой и с этого момента, когда он высадит тебя у подъезда, до семи вечера ты свободна. Достаточно времени, чтобы Красавице сбежать от Чудовища? М?

Я молча медленно смаргиваю с левого глаза соринку.

— А что потом? — едва слышно спрашиваю я

— А потом, Яночка, — Родион встает вплотную и горячо шепчет в лицо, — когда тебя вернут, у меня с тобой будет иной разговор. Ты не уважаешь меня и мою воспитанность по отношению к тебе.

Ноги подкашиваются от его голоса, что вибрирует нотками раздражения и гнева, и я медленно разворачиваюсь на носочках, чтобы в жутком безмолвии броситься наутек. Стоило уточнить, а какой со мной будет разговор, если я останусь, но адреналин в крови разжижает мозг и включает режим: “Беги и не оглядывайся”.

Глава 8. Герань и алиби

Опять на голове мешок. Я так взбудоражена, взвинчена, что уже через пять минут забываю о нем, и Алексу не стоит напоминать, что его не рекомендуется снимать. Сижу в темноте с пустой головой и вспотевшими ладонями на коленях. Родион меня отпустил, и что дальше делать-то? Совершенно никаких идей. Всю дорогу пытаюсь выхватить из лихорадящего сознания хоть одну умную мысль, но тщетно. Меня будто несколько раз приложили лбом о бетонную стену.

С белым шумом в голове я выползаю из машины и озираюсь по сторонам. Дети на площадке кричат, мамы молодые с колясками прогуливаются и не знают, что их соседку похитили вчера вечером.

— До встречи, Яна, — Алекс опускает водительское стекло и протягивает руку, чтобы забрать мешок.

— И что мне делать?

— Если ты спрашиваешь совета, — он бросает мешок на сидение и вручает ключи, — садись в машину и поехали обратно.

— Я пойду в полицию.

— Иди.

Ни тени страха в глазах.

— То есть если бы вы меня убили, расчленили и кинули в подъезд, то никому из вас не прилетело?

— Тебе бы страшилки на ночь рассказывать, — Алекс беззаботно смеется, но через секунду спокойно продолжает. — Нет, не прилетело бы, но мы же маньяки, Яна. Мы работаем иначе.

— Похищаете чужих жен.

— В том числе.