Игрушка для негодяя (СИ)

Признаю: я очень неудачно вышла замуж и мне стоило развестись после года совместной жизни с Сергеем. Нет. Стоило послать его к чертовой бабушке с его первым свиданием. Господи, как он мог? Ладно чужие деньги просрал, но почему не пришел за мной? Если сбежал, то был в курсе того, что Родион — опасный тип.

Меня обволакивает тихая, ненавязчивая музыка, в которой я узнаю переливы виолончели и игривые трели свирели. Удивлена выбором композиции, потому что если не Родиону, то его браткам стоит слушать про золотые купола и владимирский централ с его ветром северным.

Вздрагиваю. Теплые пальцы аккуратно и ненавязчиво поправляют подол халата, накрывая мои колени. По коже проходит волна мурашек, и оскорблено и коротко мычу. Не трогай меня!

— Отвлекаешь, — улавливаю в голосе Родиона подозрительную хрипотцу.

Крепко свожу колени вместе, направив их в сторону от извращенца, которого, похоже, возбуждают связанные женщины с мешком на голове. Сдерживаю в себе из последних сил истерику и слезы страха.

Меня похитил босс моего мужа и я не знаю, что от него ожидать. Кто ему помешает, например, вывезти меня в лес и разделать по кусочкам или… Или… Всхлипываю, когда слышу, как Родион медленно выдыхает.

Я чувствую его возбуждение и взгляд на моей груди. Неужели пока я брыкалась, отвороты халата разошлись в стороны? А я ведь без бюстгальтера. Я не ждала в гости озабоченного мужика с гнусными планами выкрасть меня из квартиры на глазах соседки.

Медленно, без лишних движений отворачиваюсь от Родиона и приваливаюсь к спинке сидения плечом. Руки и ноги затекли, а тонкие путы въелись в кожу. Шевелю пальцами, чтобы хоть немного разогнать кровь.

— Я освобожу твои руки и ноги, Яна, — вкрадчиво, но с предостережением говорит Родион. — Если ты вздумаешь взбрыкнуть, я тебя вновь свяжу. Ты меня поняла?

Киваю. Запястья и щиколотки горят, будто из не пластиком сдавили, а раскаленными обручами.

Щелчок, и хомут на запястье ослабевает. Не успеваю опомниться, как Родион приваливается ко мне, и срезает путы на щиколотках, а затем, через краткое мгновение, которое отдается в груди гулким ударом сердца, отстраняется. Растираю ноющие запястья и тянусь к мешку.

— Нет.

Мычу. У меня и челюсти болят от самодельного кляпа из кухонного полотенца. Спасибо, что не посудную губку в рот затолкали.

— Без криков.

Киваю.

— Можно.

Подныриваю пальцами под мешок, вытягиваю полотенце и с хриплым негодованием заявляю:

— Я не собака для команд с можно и нельзя.

Отбрасываю пропитанное слюной полотенце и торопливо запахиваю халат. Все-таки я покрасовалась голой грудью перед Родионом и его прихвостнями. Стыдоба какая. Хоть бы кто предупредил, что вместо сериала на диване с бутерами и сладким чаем, меня ждет поездка неизвестно куда с тремя мужиками.

— Нет, не собака, — соглашается Родион. — Однако приказам ты будешь подчиняться.

— С какой целью ты меня похитил? Если бы у Сергея были деньги, то он бы, вероятно, не сбежал.

— Я допускаю мысль, что человек в момент паники теряет самообладание и в нем берет верх инстинкт самосохранения. Сергей, видимо, из тех людей, которые сначала бегут, а потом только думают. Я хочу верить, что он все-таки мужчина и выйдет на связь, чтобы отыскать любимую жену. Сумма подъемная, если постараться. Друзья, родственники, кредиты, заемы.

Очень любопытно, кто из дружков Сергея одолжит ему хотя бы тысячу долларов.

— Я хочу вернуть деньги, — продолжает Родион тихим и холодным тоном. — И готов разойтись с Сергеем полюбовно, потому что я признаю свою ошибку. Это я принял его на работу. Это я не увидел в нем лжеца.

Прикидываю в голове, сколько можно выручить с продажи квартиры с учетом выплаченной ипотеки. Миллиона четыре. Переводим в доллары и выходит около шестидесяти тысяч.

Предположим, что удалось спихнуть нашу с Сергеем двушку выше рыночной цены, и у нас на руках будет семьдесят тысяч. Где взять еще восемьдесят? Стрясти с его и моих родителей? Продать их старые и крошечные квартиры в подмосковье и дачи? Ну, в принципе, рассчитаться с Родионом реально, только окажемся мы на улице и голожопые.

— Вопрос денег я буду решать с Сергеем. — Родион улавливает мою напряженное сопение и волны умственной активности. — Не с тобой, Яна. Ты заложница и веди себя соответственно.

— Но это контрпродуктивно, — резонно отмечаю я в темноте и духоте мешка.

— Я твоего мнения не спрашивал.

Срываю мешок с головы и смотрю в хищный профиль Родион. В полумраке отсветах фонарей, фар машин, мимо которых мы проносимся, он выглядит он пугающе-притягательным.

— Надень мешок.

— Сергей — мой муж, и так уж случилось, что я поклялась быть с ним в горе и радости.

Я, конечно, приняла твердое решение развестись, как только вопрос с Родионом будет улажен, но я не собираюсь сидеть и ждать, когда Сереженька выкупит меня. Я сама найду нужную сумму.

— Деньги вернет Сергей, — Родион чеканит каждое слово, — а не его упрямая, глупая и наглая жена.

Затем он смотрит на меня и приближает лицо. Так близко, что я вдыхаю его горячий выдох.

— Надень мешок на голову, Яна.