Игрушка дракона

– Вы, верно, сейчас шутите? – заволновалась она.

– Пятьсот золотых к тем обещанным двум тысячам, если поцелуешь сама.

Она коснулась воротничка блузки, словно собралась поправить что-то на шее. По бегающим глазам стало понятно: волнуется, не понимает, боится.

– И не стоит подвергать сомнению мои слова, – холодно произнес я и неторопливо поднялся.

Начал наступать. Майри шагнула назад, испуганно обернулась и вскоре уперлась в стену. Не нужна мне загнанная в угол мышь.

– Удвою при условии, что подавишь ненависть ко мне и отдашься происходящему.

– Я… – Голосок ее подрагивал. – Я не смогу.

Девочка смотрела на меня затравленно, снизу вверх, приложив ладони к белой поверхности стены. Она даже не представляла, насколько сильно хотел сейчас сорвать с нее всю одежду и выбить старыми как мир движениями все эти ненужные эмоции. Я только сейчас понял, что именно хочу увидеть в ее глазах.

– Попытайся, – понизил голос до полушепота. – Если подавишь ненависть, то не окунешься в видения Зайрины.

– Но зачем это вам?

– Кое-что проверяю, – скользнул я взглядом по милому личику, упершись ладонью в стену возле ее головы. Подался вперед и медленно произнес возле самого уха: – Если поцелую я, то дам двести пятьдесят вместо пятисот.

– Какие-то неправильные у вас расценки, – на выдохе сказала она и подалась вперед, на пару мгновений коснувшись своими губами моих. – Так считается? – Она дерзко подняла глаза.

– Нет.

Девушка едва не зарычала от злости. Она ухватилась за края моей рубашки и снова потянулась ко мне, да только я отстранился.

– Так и быть, пятьсот засчитаю.

– Нет уж, сами сказали, что не подходит, – процедила она сквозь зубы, источая волны неприязни.

– Я говорил, что удвою, если без ненависти, – покачал я головой, вновь поражаясь безмерной любви людей к золоту.

– Хорошо, – уверенно произнесла Майри. – Тысяча за поцелуй. Но только за него.

Аури прикрыла ненадолго глаза, сделала глубокий вздох и посмотрела на мои губы. Подалась ко мне, замирая в миллиметре. Кожи коснулось ее обжигающее дыхание. Девчонка преодолела оставшееся расстояние и проделала все с такой нежностью, будто вложила в обычный поцелуй нечто сокровенное, настолько тайное, о чем сама боялась подумать.

Как не поддаться? Как не перехватить инициативу? Как не вжать глупую аури в стену, сминая не только ее губы, но и грудь, попу, лишая ее ненужной одежды, запуская руки под юбку?

Я позволил себе запустить ладонь лишь в ее волосы. Шагнул вперед, сокращая между нами последние крохи свободы. Мой язык ворвался внутрь. Аури задрожала, застонала, вцепилась в мои плечи. Я поднял ее вверх за талию, тут же ощутив, как переплелись ее ноги на моей пояснице, и прижал к стене.

– Ривз, – простонала Майри на выдохе, стоило перейти к шее, однако это прозвучало как гром среди ясного неба.

Я замер, с ощутимым трудом оторвался от сладкой кожи, посмотрел в глаза. С трудом сглотнул.

– Засчитывается, – разозлился больше на себя, чем на нее, и поставил девчонку на ноги. – Теперь можешь идти. Корн тебя проводит.

Глава 11. Майри

За окном дорогого автомобиля в темноте ночи мелькали черные кружева деревьев и переливались светящимися окнами дома. Немногочисленные прохожие останавливались на ярко освещенных тротуарах и провожали машину дракона любопытными взглядами. Я же сжалась на заднем сидении. Боясь даже дышать пахнущим парфюмом и натуральной кожей воздухом салона, боязливо посматривала на водителя.

Не верилось, что Риваеналз разрешил мне вернуться домой. После того, что между нами было… Нет. После того, что между нами едва не произошло, айс Даннагар все-таки отпустил меня. Я обняла себя за плечи и прикрыла глаза. Мне никогда не стереть из памяти тот поцелуй, охвативший огнем ярче и эмоциональнее, чем даже секс в видениях и снах.

Случившееся напугало! Страх до сих пор скользил ледяными пальцами по позвоночнику. Ведь стоило прикрыть глаза и представить, что моей ненависти к дракону нет, как все изменилось. Прикосновения перестали приносить дискомфорт, а в низу живота разгорелся такой пожар, что впору броситься вот с этого моста в студеную воду.

Я прикусила губу, чтобы сдержать едва не произнесенную просьбу. Мне нельзя выходить из машины раньше, чем я доберусь домой. Когда Корн выдал чек на три тысячи золотом, у меня отнялся дар речи, а тело начал бить настоящий озноб. И дело не в том, что я никогда не видела таких денег… хотя да, не видела. Я вдруг подумала, смогу ли без происшествий добраться до дома? А если меня ограбят? Убьют? Получится, что через все унижения я проходила зря.

Противный голосок, твердивший, что так или иначе зря, а три тысячи, хоть и большие деньги, – капля в море, если долг составлял одиннадцать, проигнорировала. Я приняла решение. Пойду работать, возьму кредит, попрошу Кивиира о помощи… Да, все это та же капля в море, но три тысячи наличными – крохотная надежда для нас с сестрой.