Игрушка Двуликого

– Мне нужен результат… – равнодушно глядя на бьющегося в путах мужчину, объяснил Бельвард. – И я добьюсь его любой ценой…

Для того чтобы доломать Медведя, не хватало самой малости. И Слизень, почувствовав это, глумливо усмехнулся:

– Ваша светлость, может, их сначала того-сь, ну-у-у, попортить?

– Не надо!!!! Я сделаю все, что вы хотите!!!

– Слово? – уточнил юноша.

– Слово… – уронив голову, выдохнул Пров.

– Что ж, я тебя услышал… – кивнул Бельвард, ткнул пальцем в маленькую склянку и пододвинул ее к краю стола. – Сейчас посмотришь, как твои дочери выпьют вот это, и отправишься в свою берлогу…

Пров вскинул голову, увидел склянку и побледнел:

– А че это, ваша светлость?

– Яд, который заставит тебя сделать все, что я сказал…

– Яд?!

– Угу! Опоишь всех – твои девки получат противоядие. Нет – завтра к вечеру они начнут умирать. И будут умирать дня три. Медленно и в страшных муках…

– Настойка варсатта? – снова подыграл Слизень, дождался утвердительного кивка и «восхищенно» зацокал языком: – Ух ты! В пазапрошлом снежне им опоили аднаго знакомого ворона. Грят, орал как резаный целых палтары десятины!

– Врут… – поморщился Бельвард. – Те, кто послабее, могут выдержать дня четыре. Здоровяки вроде Прова – пять-шесть. Могут. Но не выдерживают. Поэтому к исходу третьего дня уходят все. Либо устав от боли и наложив на себя руки…

– …либо с помощью тех, кому надоели их крики… – «догадался» Зипун.

Вспоминать о мимолетной победе, словно в насмешку подаренной ему Двуликим, было горько: тогда, за пару часов до приезда короля и его свиты, юноша был уверен, что все сложится как надо – Пров опоит короля и его свиту, три пятерки Серых с легкостью вырежут тех, кто по какой-то причине останется на ногах, а он, Бельвард, самолично взломает дверь комнаты Нелюдя и выполнит обещанное. А почему бы и не верить – солнце еще не зашло за горизонт, на небе, не успевшем затянуться тучами, еще белели редкие облака, а Бог-Отступник еще не простер над Туманным Оврагом свой плащ…

…Время тянулось, как еловая смола. Лежать на чердаке и до рези в единственном глазу вглядываться в далекую просеку на опушке леса, из которой должны были вылететь телохранители короля, быстро надоело, и Бельвард, положив голову на скрещенные руки, принялся мечтать о недалеком будущем, которое наступит после того, как он возьмет кровь Бездушного.