Игрушка императора

Несмотря на весь ужас ситуации, несмотря на почти полное отсутствие перспектив, я почувствовала себя счастливой.

И уже с улыбкой, столь не соответствующей серьезности момента, проговорила:

— Подводим неутешительные итоги — убить кесаря сложно и даже почти невозможно. Хотя вариант с отрубанием головы оставим как запасной. Я бы предложила его как единственно возможное деяние, однако для этого кесаря требуется захватить… но это уже боевые действия. А мы, лесное племя, против войны!

Все лесные величественно кивнули, и я подумала, что это так здорово — быть частью племени! К сожалению, времени на сантименты не было, потому продолжила:

— Воевать с кесарем глупо — пределы его возможностей мы не ведаем, а продолжать дарить ему магию — тоже глупо. И остается следующий вариант избавления от кесаря — вернуть его туда, откуда пришел! Судя по тому, что мне удалось выяснить, именно возвращение домой является главной и единственной целью кесаря, и ради достижения этой цели он пойдет на союз даже с гоблинами!

Орки, судя по выражениям на мордах, были несколько не согласны. Самый огромный из снежных высказал это вслух:

— Вожди приняли решение уничтожить Ледяной свет!

— Да? — я скептически усмехнулась. — А вожди придумали, как это сделать?

И вот теперь на лицах и мордах присутствующих промелькнула растерянность. В общем, ясно — собрались обсудить убийство одного всем известного кесаря, а прийти к единому мнению по поводу способа убийства так и не смогли.

— Я вызову его на поединок! — спокойно поведал мне Аршхан.

Искоса взглянув на ракарда, хмуро сообщила:

— Он предугадает каждое твое действие, попросту прочитав мысли, а после выпьет силу! И станет сильнее… ровно на одного архимага!

И снова тишина. Гнетущая, угрожающая, неприятная. Я не выдержала и предложила свой план действий:

— Мы должны найти способ возвращения кесаря в его родной мир. Это должен быть мирный способ, который позволит мне обеспечить преемственность власти, потому как, если исчезнет император, в Альянсе Прайды начнется междоусобная грызня за власть! А я не кесарь и удержать власть не сумею, начнутся войны.

Тишина стала еще более напряженной — видимо, орки даже не подумали о возможных междоусобицах. Неудивительно, дети земли привыкли, что люди вечно воюют то друг с другом, то с иными племенами, вот и не учли такого фактора, как борьба за трон империи.

— Я буду рядом и поддержу тебя, — напомнил о своей персоне Динар.

— Я планирую, что ты взойдешь на престол, — честно сообщила я рыжему, — но при этом прекрасно понимаю, что ты не кесарь и ты не обладаешь ни его опытом, ни его знаниями, ни его возможностями. Сейчас именно император Араэден является гарантом стабильности всей Прайды, но, едва он исчезнет, Хорния, чья армия ныне наиболее многочисленна в альянсе, мгновенно вспомнит о своем военном превосходстве. И у айсира Роланда найдутся союзники, уж поверь мне. Именно кесарь держит в подчинении все королевства, и мы должны это учитывать.

— Да? — Динар чуть сузил глаза от ярости. — Тогда объясни, почему ты вдруг решилась выступить против этого «гаранта стабильности»?

«Из-за тебя!» Но сообщать ему об этом я не собиралась.

К счастью, в этот момент Та Шерр произнес:

— Катриона, дочь Лесного племени, верные мысли поведала нам.

— Утыррка говорить истину, — поддержали все снежные.

— Джашг воспитал мудрую дочь, — высказались черношерстные.

И только шенге молчал и смотрел на огонь. А мы все смотрели на него и ждали. И папа сказал на оркском:

— Слова дочери мудрые, но поступки… нет. Утыррка опять думать о долге. Долг вести Утыррка к гибели… — тяжело вздохнул и продолжил: — Путь поведанный — вести к спасению Рассветный мир, вести к спасению Красное пламя, вести к спасению людей злых стран. Шенге чувствовать, что все орки объединиться и найти путь домой для Ледяной свет, но здесь, — он указал лапой на грудь, — здесь боль. Шенге чувствовать, что терять Утыррка.

И теперь все смотрели на меня. Я смущенно улыбнулась, пожала плечами и сказала:

— Всегда остается вариант с отрубанием головы, но пусть это будет запасной вариант.

Тишина. Опять тишина, нарушаемая лишь тихим гудением странного синего пламени, что освещало задумчивые лица и морды членов военного совета. И может, оно и полагается молчать на подобных мероприятиях, но я не воин, а политик, следовательно, предпочитаю говорить, внося ясность в вопрос:

— Ищите способ! — скомандовала я. — Мое время ограничено сроком в полгода, после придется открыто выступить против супруга… а это практически самоубийство в жесточайшей форме.

— Откуда такой срок? — не скрывая подозрительности, протянул рыжий.

Так я и сказала! В общем, я от него демонстративно отвернулась.

— Кат, ты не вернешься! — рявкнул Динар.