Игрушка из грязных трущоб

Также, излюбленным занятием тирана было долбиться в зад.

С этим было сложнее… Иногда он использовал специальные обезболивающие смазки, а иногда — на сухую вколачивался. Под настроение. Ибо брать меня с криками боли — было для деспота кайфовей любого наркотика.

Но несмотря на пытки после разрядки, мужчина мгновенно менялся. Иногда даже, после дикого секса, он просто ложился со мной рядом и кончиками пальцев нежно ласкал царапины на саднящей коже, подаренные агрессивной лаской излюбленного кнута, вместе с тем, оставляя лёгкие поцелуи на шее, плечах, и влажных от слёз щеках.

Настроение карателя, действительно, было непредсказуемым.

По возвращению в персональную комнату после нашей близости я, по-прежнему не могла свыкнуться, да от слёз воздержаться.

Скорей всего слёзы — просто привычка.

Ведь иногда, Господин был излишне нежен и позволял-таки испытывать новые вершины наслаждения.

Во время оргазма, у меня крышу срывало… и тогда, я думала, что действительно спятила… и влюбилась.

Любовь… ведь бывает разной.

Для меня не существовало иной.

Да и вообще, что такое истинная любовь, я не понимала.

Ведь я выросла в сложных условиях.

Где насилие... являлось образом жизни.

Поэтому, спустя месяц, прожитый в роли послушной постельной игрушки, кажется, я осознала, что влюбилась!

Что и дня не могу прожить без дурманящих чёрных глаз, властных прикосновений сильных мужских рук, дерзких оральных ласк, и, порой даже, жёсткого, неугомонного секса.

Наверно, я заболела. Страшным психическим недугом.

Вроде того, которым Дамир был болен.

А спустя ещё неделю, моя болезнь начала прогрессировать. Ведь я, подобно кошолке ебл*вой, окончательно полюбила член Господина, с этими его металлическими шариками, доставляющими особое удовольствие моему клитору, когда Хозяин, подразнивая, смел касался холодными кружочками набухших лепестков полыхающего возбуждением лона, порождая сильные, ни с чем не сравнимые импульсы нарастающего наслаждения, сопоставимые с взрывом на электростанции.

При одном только взгляде на могучее чресло мужчины, моё тело (в отличии от разума) отзывалось предательской влагой между ног, доводя разум до полоумия.

И да!

Я текла, как самая последняя сука, при виде желанного кабеля! Но увы… ничего не могла с этим поделать.

Через пару недель подобного образа жизни, иногда, я сама, по собственной инициативе, приходила в хоромы Господина, выталкивала за патлы верных подстилок, чуть ли не избивая, а затем — набрасывалась на его, словно из чистого золота созданный могучий член, будто обезумевшая, до боли в горле лаская любимую конфету, исполняя свою часть договора.

Далее мы менялись местами. И Дамир, не жалея, драл меня во все щели по очереди до очередного сумасшедшего оргазма.

Вероятно, в подобные дни, меня виагрой тайком подкармливали.

Когда мы получали разрядку, обычно, я старалась расположить мужчину к разговору. Сначала, не очень получалось. Но со временем он перестал сопротивляться и потихоньку начал общаться.

Так, лёжа в постели, после жарких сношений, мы болтали на совершенно любые темы. Ведь он должен был выговориться. Признать во мне друга.

Для первых бесед я использовала простые вопросы, начиная с обсуждения погоды, заканчивая любыми фильмами.

Честно, во время диалогов, я начала узнавать совершенно другую сторону Дамира... Светлую, добрую, жизнерадостную. Оказывается, он любил радоваться. И у него это весьма неплохо получалось. А его улыбка, воистину казалась бесподобной.

Тема семьи до сих пор находилась под строжайшим запретом. Для этого нужно ещё немного времени и немного терпения.

Со временем, наше общение вошло в привычку. А отношение Дамира ко мне, как к рабыне, менялось с каждым прожитым днём.

Он одарил меня новой одеждой и перестал называть шлюхой… Или же игрушкой. А в моменты полного умиротворения, Господин звал меня просто… Милана. Тогда же, у меня душа в пятки прыгала от непередаваемого умиления.

Самое интересное было то, что он начал проявлять странную нежность. Грубых сношений стало всё меньше и меньше, а улыбок — всё больше и больше.

Также, обучившись письму и азбуке я начала усиленно заниматься психологией, всё свободное время уделяя саморазвитию и анализу тяжёлых форм шизофрении. Иногда просматривала видео тренинги, но чаще — буквально залпом пожирала всю печатную и электронную литературу по этому поводу.

Вести конспекты и делать пометки в блокноте вошло в привычку. Меньше чем за месяц я исписала до дыр более пяти тетрадей, ощущая себя одержимой психологическими знаниями. Возможно, если в будущем вырвусь из вечного плена — обязательно поступлю в университет, а вскоре — и на работу заветной мечты устроюсь.

ГЛАВА 16.

Однажды, из-за сильного умственного переутомления, я вышла на прогулку в сад, дабы развеяться. Дамир расщедрился на новое платье, пошитое из собственного дорогостоящего шёлка. Не такое, как обычно грязные шлюхи таскали, а скорее такое — в котором высокоуважаемые жёны олигархов расхаживали.