Игрушка из грязных трущоб

Так, лёжа в постели, после жарких утех, мы болтали на совершенно разные темы. Дамир должен был выговориться. Признать во мне друга. Для первых бесед я использовала простые вопросы, начиная с обсуждения погоды, заканчивая любыми фильмами. Честно, во время диалогов я начала узнавать совершенно другую сторону Дамира… Светлую, добрую. Оказывается, он любил радоваться. И у него это весьма неплохо получалось. А его улыбка воистину казалась мне бесподобной.

Тема семьи до сих пор находилась под строжайшим запретом. Для того, чтобы копнуть глубже, в жерло проблем, нужно ещё немного времени и немного терпения. Со временем наше общение вошло в привычку, а отношение Дамира ко мне, как к рабыне, менялось с каждым прожитым днём.

Он заваливал меня новой, роскошной одеждой и перестал называть шлюхой, или же игрушкой. А в моменты полного умиротворения Господин звал меня просто… Милана. Тогда же у меня душа в пятки прыгала от непередаваемого умиления. Но самым интересным было то, что он начал проявлять ко мне странную нежность. Грубых сношений стало всё меньше и меньше, а улыбок – всё больше и больше.

Также, обучившись письму, я начала усиленно заниматься психологией, всё свободное время уделяла саморазвитию и анализу тяжёлых форм расстройств психики. Иногда просматривала видеотренинги, но чаще – буквально залпом проглатывала всю печатную и электронную литературу по этому поводу.

Вести конспекты и делать пометки в блокноте вошло в привычку. Меньше, чем за месяц я исписала от корки до корки более пяти тетрадей, ощущая себя одержимой знаниями. Возможно, если в будущем мне повезёт вырваться из вечного плена, то я обязательно поступлю в высшее учебное заведение, а вскоре – устроюсь на работу своей самой заветной в жизни мечты.

* * *

Однажды, из-за сильного умственного переутомления, я вышла на прогулку в сад, дабы развеяться. Дамир, как обычно, расщедрился на новое платье, пошитое из дорогого шёлка. Не такое, какое обычно таскали грязные шлюшки, а скорее такое, в котором расхаживали уважаемые жёны олигархов.

Барон без проблем разрешил покидать мне покои. Однако, мне строго-настрого запрещалось выходить за территорию его владений. Другие наложницы, к которым интерес Хозяина стремительно снизился, глядя на меня, нервно прикуривали в сторонке, метая в мою спину ядовитые взгляды зависти. А я удивлялась тому, как это они до сих пор из-за ревности не пырнули меня в спину кинжалом. Ведь последние две недели… Дамир спал только со мной.

Меня распирало от чувства гордости. Не потому, что я получила статус главной наложницы притона, а потому, что смогла расположить Господина к себе не только своими дырками, но и своим находчивым умом, в первую очередь. Ведь никто ранее не додумался просто поговорить с мужчиной, тем самым сделав его чуточку добрее. Ибо кишка тонка.

Так вот, прогуливаясь в роще из инжиров, в саду, на ходу дочитывая ещё одну занимательную книгу, я даже и не заметила, как на кого-то налетела. Вернее, этот кто-то на меня налетел. Вписавшись лбом в чьё-то жилистое плечо, я думала, что заработала сотрясение и, не удержавшись на ногах, свалилась на мягкий газон. Книга отлетела в одну сторону, я – в другую.

Потирая ушибленный копчик, я поднялась на ноги, собираясь выбить всю дурь с того, по чьей вине на моей травмированной заднице одним синяком стало больше. Поправив растрепавшиеся пряди тёмно-каштановых волос, упавших на лицо, я заметила широченную спину стоящего ко мне спиной рослого бойца, напряжённо сжимающего впечатляющего размера кулаки. Практически все головорезы двадцать четыре часа в сутки щеголяли в масках. И все они, казалось бы, были клонами одного лица, таким образом, что я различала бандитов лишь по цвету глаз.

– Эй, ты, ослина безмозглая! А извиняться не учили? – прошипела я, отряхивая испачканное в песке платье, и взглядом осматривая местность в поисках утерянной книги. Как вдруг заметила учебник прямо под здоровенным ботинком бойца-растяпы, – Знаешь, что! Если не прекратишь топтать мою книгу, то я обязательно сообщу Хозяину, кто из его ушлепков-баранов стал причиной появления свежего синяка на моей пятой точке! Думаю, Барону вряд ли это понравится.

Нервно отдышавшись, я буквально выкрикнула угрозу в спину отморозку. Ох… Власть всё-таки сводит с ума, награждает невидимой короной. Мне не хотелось становиться какой-то там стервозной сукой, но я… нахамила не со зла. Случайно вырвалось.

А когда человек в маске обернулся, мне стало больнее вдвойне. Ибо я… узнала в нём Сатира. Который, между прочим, на целый месяц куда-то исчез. Более того, его левая рука была как-то странно подвязана к шее, как при переломе или ранении.

Мои щёки покрылись алым румянцем, а ладони – невольно накрыли губы, тем самым выражая не абы какое удивление, разбавленное смущением. Ох, как же хотелось затолкать свои грубые слова обратно в свой бесстыжий рот.