Игрушка Палача

— Пёс — тёмное пятно на нашем небосклоне. Он словно безухий выродок в стае фен-ри. Таких, как он, больше нет.

— А где … он сейчас? — я невольно запнулась, мне было страшно произносить слово Пёс вслух.

— Не волнуйся, сейчас его нет поблизости. Но смею тебя заверить, можешь его не бояться. Со мной ты в полной безопасности, — мужчина улыбнулся так по-доброму, что возле глаз пролегли морщинки, а в зрачках заплясали весёлые огоньки.

Так улыбаются взрослые, сообщая маленькому ребенку, что будет ни капельки не больно, а потом со всей силы дёргают больной зуб. У меня никаких сомнений не осталось: это только начало конца, впереди меня не ждёт ничего хорошего.

— Совсем скоро ты излечишься, и ещё споёшь свою прекрасную песню, заворожив самого Бога-императора, — продолжал увещевать терраэн, расписывая все прелести моей будущей жизни, но только он не учел одного.

— Я не умею петь.

Глаза мужчины удивлённо округлились. Он перевел взгляд на экран, рассматривая снимки моего тела.

— Я не понимаю, — обратился он к полукровке на языке терраэнов. — Никаких повреждений голосовых связок я не вижу…

— Это врождённое, — немного помедлив, ответил полукровка. — Выродок среди фаэлинов. Такое случается очень редко. Когда фаэлин рождается, первый звук, который он издает — это трель, сродни птичьей. Но бывают такие, как она, которые с криком, а не с пением приходят в этот мир. Обычно жрецы сразу же избавляются от таких, родители чаще всего сами ратуют за это. Фаэлин, не умеющий петь. Позор. Но случается, что младенцы выживают. Скорее всего, она родилась вдали от Храма, а избавиться от нее позже у родителей не хватило духа. Я слышал о подобных, но впервые вживую вижу этих выродков. Не думаю, что от неё будет прок. Кто польстится на такую? Чем она сможет приворожить?

— Ты смотришь на ситуацию, как истинный фаэлин. Но взгляни на это с другой стороны… У неё довольно необычная внешность для фаэлина. Ты видел цвет ее глаз? Чистый аметист, нечасто встретишь подобный оттенок… И это маленькая пикантная подробность… Птичка, не умеющая петь. Стоит лишь правильно обыграть эту особенность… Допустим, это компенсируется некоторыми другими особенными умениями… А если мы восстановим то, что с таким удовольствием разорвал Пёс, цена на нее возрастёт.

Я содрогнулась, услышав эти слова. Восстановить потерянную невинность, чтобы вновь отдать меня на потеху какому-нибудь извергу, предпочитающему девственниц? Я в сотый раз подумала, что быть утилизированной словно мусор прямиком в открытый космос — не самая худшая участь. И ещё больше я сожалела, что не умерла во время измывательств Палача надо мной.

— Тебе ничего не грозит, дитя, — сладкоголосо пел терраэн, гладя меня по волосам и участливо улыбаясь.

Лжец! Он говорил настолько искренне, что если бы я не слышала своими ушами всё сказанное им, непременно проглотила бы эту наглую ложь, как рыба наживку. И как мастерски он играл свою роль, как сочувствующе заглядывал в глаза, как ласково прикасался к волосам, изображая доброго Бога! Но за его внешностью, внушающей доверие, скрывалось существо расчетливее и безжалостнее самого Палача. И это было самое страшное.

В медицинском отсеке меня продержали несколько часов. Точное время я не смогла бы назвать, поскольку после укола иглы обезболивающего последовал ещё один укол, на этот раз со снотворным. Меня усыпили, а в это время медицинская капсула активно занималась регенерацией моего организма, исправляя поломанное. Обед мне принесли сюда же, в палату. Я едва смогла проглотить пару ложек и отложила тарелку в сторону. Кусок в горло не лез. Тревога сдавила горло ледяной рукой. Что меня ждало?

Пожилой терраэн, представившийся Сомерсом, не упускал меня из виду ни на минуту, постоянно хлопоча вокруг и безустанно болтая. По степени болтливости он мог конкурировать с самой сладкоголосой из фаэлинов, щебечущей без конца. Его присутствие раздражало меня и нервировало.

После услышанного я не верила ни единому его слову, воспринимая всё с точностью до наоборот. По моему скромному мнению ничего хорошего меня не ждало. Возможно, кто-то бы со мной не согласился. Если быть точнее, большинство из тех фаэлинов, кого я знала, почли бы за честь стать одной из птичек Сада. Кто угодно, но только не я.

О да, и ещё одно — где Палач? Почему-то я не могла поверить, что он так легко избавился от меня. Проклятье, Тайра! О чёем ты думаешь?

Тебе стоит радоваться, что Палача нет в пределах твоей видимости, а не задаваться вопросом, что с этим ублюдком и куда он делся? Но саму себя не обманешь. Когда Палач ушёл из моей комнаты вчера ночью, оставив меня лежать на полу почти бесчувственной, мне показалось, что это лишь начало. Пробный забег так сказать. Внутри меня прочно пустила корни уверенность: так просто я от него не отделаюсь. Вернее, он не оставит меня в покое, пока не сотрёт полностью, уничтожив изнутри.