Игрушка темного принца (СИ)

Но если вдруг Андрей заупрямится (не обессудьте, у него чертовски скверный нрав) – воспользуйтесь привязкой телепорта, которую найдете в конце записки. У меня сохранились дневники отца, уверен, вам будет интересно их полистать. Они дороги мне как память, и я не могу передать вам их насовсем. Там много воспоминаний об их молодости и дружбе. Только будьте очень осторожны, если решитесь отправиться самостоятельно.

С надеждой на встречу, Фридрих К.»

Я несколько раз перечитала записку и в сомнениях уселась на кушетку. Мой отец доверял этому Адалвалфу так же, как Андрей – младшему Кесслеру. И логика, и интуиция твердили в один голос, что, значит, и я могу. Почерк на открытке точно принадлежал папе, а телепорт привел меня «домой»… Пока никаких подвохов не обнаружилось.

Карпова рядом не было, да и я почти уверена, что он не согласился бы отвести меня к Кесслеру. Это ведь опасно, и за домом двойного агента могут следить, но…

Тревожное чувство скреблось в груди. Словно я не на кровати должна была сейчас сидеть, а находиться совсем в другом месте. Будто должна была что-то предотвратить. Что-то страшное…

Дурное предчувствие не прошло и после ужина, который Мари принесла на подносе из трапезного зала и поставила на тумбу. Наоборот, в информационном «коконе тишины», в который меня закутали, оно разрослось сильнее. От крестного новостей не было, от Демона – и подавно. Спустя час я совершенно издергалась.

Времени было около семи. Весенний вечер подернулся сумерками. Погода за открытым окном помрачнела, под стать настроению. В воздухе запахло намечающейся грозой и тревогой.

Я покрутила на запястье браслет: кожу под ним начало покалывать. Он опять отказался расстегиваться и сильнее засиял синими камнями. Пытался меня к чему-то подтолкнуть. Кричал, что вот-вот случится что-то непоправимое. И только я могу это остановить. Но что именно?

Раненая Джи-Джи, вся перемотанная и перевязанная, без чувств валялась на кушетке. Арчи так и не прилетел, и мне категорически не нравилось происходящее. Предвкушение беды затапливало изнутри. Еще немного, и катастрофа станет необратимой.

Глаза снова упали на записку от Кесслера, и рука сама потянулась к жезлу. Не уверена, что это я ткнула в телепортирующий штамп. Чувство было, что меня кто-то подтолкнул. Но это было уже неважно: я снова летела в слепой черноте, затаив дыхание и не представляя, к чьему порогу меня вынесет новый вихрь.

16.3

***

Седое небо многотонным одеялом нависало над головой. Плотные тучи превращали вечер в ночь, лишь изредка открывая проход для последних вялых лучей подслеповатого солнца. Стоило мне глянуть в сторону заката, как светило окончательно растаяло за горизонтом. И пришла всеобъемлющая серость. Где я, тролль меня укуси?

Колени упирались в неказистую деревянную дверь небольшого двухэтажного дома. Порог был усыпан кроваво-красными лепестками, словно меня кто-то ждал. Или не меня? Я потопталась на месте, сделала пару шагов в сторону, заглянула в черное окно первого этажа… Внутри нашлась пустая кухня. Но может, Кесслер прилег отдохнуть? Я робко постучала в стекло.

– Кого ищешь, деточка? – пробормотали сзади на французском, и я обернулась. Старушка в симпатичном зеленом пальто стояла прямо передо мной и растерянно хлопала покрасневшими глазами. – Не понимаешь? Ох… Ну да, ну да… Nach wem suchst du?

Ее ломанного немецкого я совсем не поняла, поэтому тряхнула головой и ответила по-французски:

– Человека по имени Фридрих Кесслер.

– Опоздало ты, дитя… – как-то отчаянно и грустно, словно искренне переживала за нашу несостоявшуюся встречу, заявила женщина. – Ушли они. Иди… Может, еще нагонишь… Вперед до леса и там у столба направо…

– Спасибо! – поблагодарила я на бегу, подхватывая длинную юбку и устремляясь в указанном направлении.

– Если поторопишься, должна догнать! – крикнула вслед старушка.

Поторопиться мне и самой хотелось. Вечер был достаточно прохладным, а плащ я не прихватила. Поэтому, подгоняемая мерзнущими конечностями, летела в сторону указанного перелеска.

Судя по небольшим домикам – кособоким, ветхим, но в то же время аккуратно выкрашенным и обрамленным милыми палисадниками, – я попала в какую-то деревеньку. Может, австрийскую, может, немецкую… Воздух был напитан ароматами цветов, но вскоре его грозился смыть намечающийся дождь. Промокнуть до нитки в незнакомом лесу в мои планы не входило, и я стала перебирать ногами быстрее.

Столб нашелся быстро, и я свернула направо. Почти сразу впереди послышались голоса. Не знаю, кого именно, но кого-то я догнала.