Игрушка Ворона

Я пыталась подслушать и выудить из охранников еще какую-нибудь информацию, но всё напрасно. Поэтому моя больная фантазия самостоятельно рождала не самые приятные картинки в голове. Но я постоянно себя отдергивала, старалась не думать о плохом, ведь если бы это случилось, не уверена, что моя охрана вела себя настолько спокойно.

На город опустились сумерки, подходил к концу мой пятый день ненавистного ожидания. Я лежала на диване в гостиной, притянув колени к груди, и прокручивала между пальцами маленькие пуговки на рубашке Вадима. Желудок упрямо требовал еды, но кусок в горло просто не лез. Вот уж не думала, что я буду способна отказаться от еды, причем вкусной и сытной.

От всяких нехороших мыслей голова просто трещала по швам. Я зажмурилась до пульсирующих серых точек перед глазами, силясь привыкнуть к этой противной боли, но ни черта не получилось. Внезапно послышался щелчок дверного замка, я тут же села. Было странно слышать этот привычный звук, особенно, когда его время приходило только днем, чтобы мне принесли еды.

Сердце быстро-быстро забилось в груди, когда я услышала до боли, до страха знакомый голос. На секунду я решила, что сошла с ума, потому что пятидневное молчание уже казалось чем-то нормальным и необходимым. А теперь кто-то пришел и разорвал это проклятое молчание своим голосом.

Я медленно встала на ноги и потопталась на месте – пол вдруг стал до мурашек холодным. Разговор продолжался еще несколько секунд, после чего в гостиную вошел Вадим. Неизменный черный костюм, белая рубашка, воротник которой сейчас почему-то расстегнут, обычно Воронов так не ходит. Я рассматриваю его, будто безумная, не веря собственным глазам, а потом бросаюсь к нему на руки, обхватив широкие плечи пальцами, а талию – ногами. Вадим тут же поддержал меня, не дал упасть и зарылся носом в мои волосы. Я ничего не говорю, просто не умею красиво говорить, поэтому чтобы не портить момент, сжимаю Воронова изо всех сил.

- Я скучал, - вдруг слышу краткое признание, что удивительным образом пробилось сквозь толщу нарастающего шума в моих ушах.

- Я боялась, - не смело шепчу, трясь щекой об плотную ткань пиджака.

- Всё хорошо, - Вадим поцеловал меня в лоб, и только сейчас я заметила, что у него отросла борода.

- Колется, - улыбаюсь.

- Не было времени, - он ставит меня на пол, но я не спешу его отпускать. Пальцы так и тянутся прикоснуться еще разок и еще.

Для меня период нашего расставания всегда дается с трудом, особенно, когда в этот раз на Вадима готовили покушение. Поэтому мне было сейчас непреодолимо важно иметь возможность касаться его, только прикосновения всегда убеждают в реальности нашей встречи.

- Ты устал? – я крепко ухватилась за теплую ладонь Воронова.

- Просто хочу принять ванну, - измученная улыбка, уставший взгляд.

Я ничего больше не говорю, просто веду его за собой.   

Ванна быстро наполняется горячей водой, отчего зеркала моментально покрываются влагой. Усадив Вадима на низкий табурет, я принялась расстегивать пиджак, а затем уже и рубашку. Воронов ничего не говорит, просто смотрит на меня таким странным, необъяснимым взглядом, от которого так приятно тянет внизу живота. В голове всё еще дрожат мысли по поводу покушения, неожиданного визита мэра и даже мелкой перепалки с Миланой, но я продолжаю заниматься своим делом.

Вдруг Вадим перехватывает мое запястье и целует шрам, у меня от этого поцелуя всегда коленки начинают подрагивать. Ненормально это… Ненормально так реагировать на обычный поцелуй, но и противиться не хочется.

- Иди ко мне, - Воронов усаживает меня к себе на колени и проводит большим пальцем по моей нижней губе. Так завороженно наблюдает за собственными движениями, даже рот чуть приоткрыл. – Знаешь, - прошептал он, целуя меня за ухом. – Наверное, ты действительно ведьма, раз рядом с тобой я прекращаю думать обо всём том дерьме, что происходит в моей жизни.

Я не шевелилась. Застыла на одном месте, гипнотизируемая голубыми глазами. Хочется сказать нечто подобное, но не могу. Эта невозможность красиво и правильно говорить о том, что чувствую, будто кость в горле. Поэтому, я просто целую. Мне нравится губы Вадима, нравится его язык, нравятся руки, которые сейчас так сильно сжимают меня, даже немного больно от этого. Не знаю, в чем дело. Может, после долгого ожидания и переживаний все чувства обострились, а, может, это и была та самая пресловутая любовь, о которой я слышала, но никогда не знала ее толком?

- Вода, - тихо прошептала я, мучительно нехотя отрываясь от губ Вадима.

Его глаза обрели сероватый оттенок, такой красивый, как серебро. В ванной становится душно, и голова идет кругом, словно в пьяном бреду. Воронов ставит меня на ноги и снимает с меня рубашку, а потом и нижнее белье.

Взгляд скользит по моей голой фигуре, но я не чувствую смущения или напряжения. Мне это нравится и даже заводит. Вадим касается подушечкой большого пальца моего напряженного соска, и я из последних сил пытаюсь не закрыть глаза от удовольствия. Правильно когда-то подметил Воронов – я очень чувствительна к подобным вещам.

- Иди в ванну, я за тобой.