Игрушки Анкалимы

Здесь уже вовсю грохотал дизель, резко вибрировал пол и висел сплошной слоистый сизый дым. Было жарко и сильно пахло перегретой, горелой смазкой. Помещение дизель — генераторной, размером десять на пятнадцать метров, имело метра три в высоту. На массивных бетонных фундаментах, стянутых железными полосами, стояли два дизельных мотора с соосными электрогенераторами. Один из дизелей со свистом рокотал и мелко, но сильно вибрировал, и эта его дрожь, казалось, передавалась прямо в мозг. Выхлопные трубы, выходя из цилиндров, объединялись в одну, и входили прямо в бетонную стену. А далее, каким‑то замаскированным образом, очевидно, соединялись с атмосферой. Кстати, и воздухозабор осуществлялся подобным скрытым образом. Маленький Шар подбежал к работающему дизелю, подтянулся, вскарабкался, весь трясясь, и потянул за какой‑то изогнутый рычажок. Раздалось свистящее "чуф — чуф — чуф", и дрожь, свист и грохот тут же смолкли. Тор побежал в, не замеченное ранее Алексом, соседнее помещение, и что‑то там начал переключать. Все пошли за ним.

Это была аккумуляторная. На полу, в несколько рядов, стояли соединённые между собой плоскими, сделанными из позеленевшей меди, шинами, аккумуляторы. Они были очень большого размера, и Алексу почему‑то подумалось: — "Танковые. Тяжеленные, наверное, впятером, не утащишь, только расколотишь. Значит именно из‑за соседства с этими химическими элементами, они и сидят там на пятачке. Чтобы не подвергать себя воздействию вредоносных кислотных паров".

Плоские медные шины уходили в какой‑то электрощит, по — видимому, встречались там с кабелями из генераторной, и далее уходили в ещё одно соседнее помещение.

— А там что? — спросил Алекс у Куба.

— Там коммутационная щитовая, кабельная разводка и помещение для обслуживающего персонала. Далее шел служебный тоннель, но теперь это всё плотно засыпано грунтом. Туда не пройти.

— Понятно. Стало быть, вы так и сидите возле колодца всё время? А погулять не выходите, хоть иногда?

— Я выхожу, — Алексу показалось, что Куб сказал это с оттенком горечи, — а вот они, нет.

— А почему — они нет?

— Потому, что этим выходом им не пройти.

— Интересная новость. А почему им не пройти? Что там не так?

— Потому, что у них корпуса старой конструкции и не приспособлены к пребыванию под водой. Вот они, бедные, и сидят тут безвылазно. Раньше, когда не был завален тоннель, мы с ними выходили близко к поверхности, на верхние уровни. Там, в одном месте, большой провал, и сквозь него видно по ночам звёзды, и очень редко — Луну. Мы любили там стоять и смотреть вверх на неё. И мы представляли себе, как однажды, наступит время, мы выйдем на поверхность и туда попадём. И будем гулять по её чистым просторам, и нам не надо будет ни от кого прятаться… А сейчас, им даже это недоступно. Мне очень их жалко.

Тор с Маленьким Шаром тоскливо переминались с ноги на ногу, жалобно смотрели на Алекса, и тихо — тихо что‑то себе под нос гугукали, словно горестно вздыхали и жаловались ему, как бедные сиротки. У него защемило сердце.

"А ведь так и есть, — подумал он, — никто о них никогда не заботился, все только и норовили схватить их, бедных, да заставить на себя работать или разобрать на винтики. Сволочи".

"Ага, сказала ему совесть, а сам‑то ты кто? Сам‑то тоже хотел их схапать, чтобы крутым дроном щеголять. Не так?"

"Да ладно тебе, сейчас‑то я этого не хочу. То есть, хочу, конечно, врать не буду, но не так. А на дружеской основе. И то, не это для меня сейчас главным является — вывести их отсюда — вот что является главным сейчас для меня. Дать им свободу".

Эти "дети подземелья" должны свободно смотреть и на звёзды, и на Луну свою любимую, и на Солнце. И на Землю нашу. Может оттого им Луна и кажется прекрасной, что они Земли‑то по — настоящему не видели, а только и сидели в подземных тоннелях на изуродованном военными игрушками Острове.

"Как же они, бедолаги, вытерпели, так долго под землёй в тёмноте сидеть? Я бы, наверное, с ума сошел или вообще умер. Как они только не озверели здесь, и в каких‑нибудь киборгов — убийц не превратились? Да — а-а, хороший видать человек, этот "человек Корней", раз сумел их так по — человечески воспитать. Надо будет мне помягче с ними себя вести, чтобы случайно грубостью не обидеть… То есть, а как это — под водой?"

— Куб, а под какой водой вам проходить надо, я не понял?

— Выход отсюда только один — вниз, по колодцу. Метров через пять он уходит под воду. Опускаешься ещё на метр, затем идёт горизонтальный тоннель, полностью залитый. По нему почти сорок метров, и он выходит в море, в скалах у берега. Со стороны вход можно найти, только если хорошо знаешь, что и где искать. А сверху колодец завален взрывом, на три пролёта. Там никак.

И в голосе его снова зазвучала грусть, переходящая в тоску.

"Какой, на хрен, тест Тьюринга? — зло подумал Алекс, — любому в лоб дам, если только посмеет сказать, что они не разумны! Так — так — так, надо срочно действовать. Надо их отсюда немедленно эвакуировать. Однако, думать надо".

— Значит так… — сказал он вслух, и замолчал задумавшись.