Игрушки для императоров 2. Иллюзия выбора

— У меня выписаны документы на сотрудника ИГ, — продолжала она. — Но это лишь прикрытие, официально ИГ также не имеет к операции никакого отношения. Вот теперь и подумай, малыш, почему я убегаю от людей Виктора Кампоса, почему «мои» не могут взять и расстрелять их?

Я переваривал долго, несколько минут. Затем требовательно спросил:

— Что происходит, Катюш? Я ничего не понимаю!

— Повтори?

— Говорю, я ничего не понимаю!..

— Я про обращение. Как ты меня назвал?

— «Ка-тью-ша». Это русский вариант твоего имени.

Она весело усмехнулась, после чего расплылась, как кошка, которую почесали за ушком.

— Так меня ещё не называли! Но что-то в этом есть, мне нравится.

— Как я уже сказала, четыре дня назад кто-то похитил Бенито Кампоса, — вернулась она к делам насущным. — Кто — выясняем, но возможности были у многих. Подставили в этом нас и подставили грамотно, никто не поверит, что это не мы. У меня, если ты помнишь, были с этим мальчиком кое-какие тёрки, отсюда они и начали плясать.

После этого Виктор Кампос попытался нанести удар, как он думает, ответный. Я стреляла в его сына, защищая тебя. Предположить, что ты для нас ценен, совсем не сложно.

Я ничего не понял.

— При чём здесь вообще я? И эта дурацкая версия, что вы похитили Бенито ради какого-то соглашения со мной? Я видеть вас не желаю, да и нет у меня ничего, что могло вас заинтересовать!

Она скривилась.

— Виктор Кампос этого не знает, малыш. И дёргает за все доступные ниточки. Я ведь сказала, подставили нас грамотно. Не на штурм же дворца ему идти, чтоб ответить!

Да уж! Я вздохнул и замолчал. Дальнейшие перспективы моей жизни были туманны, и это слабо сказано.

— А почему вы не грохнете этого Кампоса? — озарила меня такая простая, но такая мудрая мысль. — Кто вы, и кто он!

Усмешка.

— Не всё так просто в этой жизни, малыш. Многие вещи слишком связаны, и одно потянет другое. А корпус пока ещё не готов взваливать на себя груз ТАКИХ решений.

Мне не понравилось это «пока». Катарина что-то не договаривала, но разбираться в данный момент у меня не было возможностей.

— К тому же нам запретили это делать, — она зло выругалась.

— Кто же?

— Не важно. Один очень влиятельный человек для чего-то использует каналы преступного мира в своих целях для борьбы с кланами. Речь как раз идет о Кампосе и его подшефных структурах.

Такого откровения я не ожидал. У меня даже челюсть отвисла.

— Но… Криминал?

— А что тебя смущает? Их Организация — это тоже клан, своеобразный. Группа кланов. Со своими исторически сложившимися законами и достаточно эффективной системой контроля внутри структуры. А власть она такая, Хуан, для достижения цели в ней нельзя отвергать никакие способы, даже самые фантастические. — Она пожала плечами.

Я догадался, кого она имела в виду под этим «влиятельным человеком». Есть один, может приказать даже им. Впрочем, таких двое, кроме королевы, естественно, но вряд ли ее высочество принцесса Алисия будет заниматься подобными вещами, у неё собственная структура с внутренним контролем и полномочиями. Но всё это лишь на уровне догадок.

— Подвожу итог, мы должны решить проблему с Кампосом миром, без жертв и, по возможности, без огласки. Потому Совет настоял на том, что вызволение тебя из тюрьмы — моя «личная инициатива», и серьёзной поддержки в данный момент не окажет. Нельзя раскрывать, что мы можем уничтожить главаря одной из крупнейших бандитских структур на Венере за несколько минут. Нельзя раскрывать, что можем устроить кровавую перестрелку в центре столицы, наплевав на последствия. Нельзя показать, что вообще можем принимать такого рода решения самостоятельно, без одобрения королевы, люди слишком привыкли видеть в нас ряженых кукол, и пока нам это выгодно.

Я вспомнил последний разговор с преподавателем ИЛА.

— Чтобы не лишать королеву последнего козыря?

— Да. Мы — атавизм феодальной системы, причуда Короны. И для всех должны таковым оставаться. Только из-за этого ты просидел в застенках три дня. Извини.

Однако извинениями в её голосе и не пахло. Она лишь довела до сведения, констатировала факт, не более того. Мне же стало не по себе, хотя я прекрасно понимал мотивы корпуса и то, что им нельзя по-другому.

— Получается, я — герой? — Ирония из меня так и пёрла. — Сидел, чтобы у королевы была возможность нанести первый удар по кланам, когда это понадобится? Круто!

Ответом мне стала покровительственная улыбка.

— Мне нравится, малыш, что многие вещи тебе можно не объяснять.

Какое-то время мы молчали. Я приходил в себя от суровой правды. Политика, мать её!.. Она же просто рулила на пределе человеческих возможностей, ограниченных размером трубы тоннеля и скоростью «Эсперансы». Ситуация на дороге не изменилась, если не считать того, что с радиальной мы переместились на хорду, а потом на Большое кольцо против часовой. Преследователи не отставали.