Игрушки для императоров 2. Иллюзия выбора

Ко мне кинулись люди, целая толпа разношерстно одетых представительниц корпуса, каждая из которых словно отрепетированными движениями принималась что-то со мной делать. Кто-то был вооружен плазменными резаками, оперативно срезая с меня листы брони, другие, с красными повязками и во всем белом, что-то вкалывали мне из больших аптечек, третьи подтаскивали под меня медицинские носилки, четвертые…

Да, народу было много, много суеты, все что-то гомонили и спрашивали. Но отдельно я запомнил сеньору Гарсия. В ее глазах царило удовлетворение, она единственная не суетилась, будто знала, что со мной и что будет дальше. И когда опустилась рядом, я, вытянувшись, прохрипел:

– Сеньора… Я… сломал винтовку!

Она что-то ответила, успокаивающе-бодрящее, но я понял по глазам, что она хотела сказать. И как бы в подтверждение, перед потерей сознания, в лежащем рядом разрезанном шлеме раздался голос:

Приветствую тебя, безумный мир!
Ты сделан из железа и свинца,
И я пойду с тобою до конца.
Возьми меня с собой, прекрасный мир…[10]

Эпилог

Ноябрь 2447 г. Венера, Альфа

– Заходи, сын. Садись.

Себастьян прошел, аккуратно сел в дальнее кресло напротив камина. Во главе стола сидел не отец, а дон Родриго, начальник их службы безопасности. Себастьян уважал этого человека, но боялся, несмотря на статус наследника одной из крупнейших семей планеты. Было в доне Родриго нечто такое, что словами передать сложно, но на уровне интуиции Себастьян понимал, тому плевать на силы, стоящие за людьми, которые ему не нравятся или мешают его делу. Опасный человек!

Отец развалился на мягком диване, расслабленно прищурив глаза. Вроде как отдыхал. Себастьян знал: это обман, в голове отца в данный момент одна за другой с катастрофической скоростью проносятся мысли, просто посвящены они одной проблеме, а не целой куче, как в обычном, собранном состоянии.

– Ты звал, отец? – скорее утвердил, чем спросил Себастьян и сел.

Отец кивнул.

– По тому вопросу, о котором я думаю?

Неопределенное пожатие плеч. Затем жест, по которому дон Родриго оторвался от документов, что просматривал на небольшом развернутом визоре планшета.

– Дон Октавио считает необходимым ввести вас, юный сеньор, в курс одного деликатного дела. Возможно, это касается того вопроса, возможно, нет, – он выделил слово «того», – у нас мало данных, чтобы делать однозначные выводы. Мои люди только что закончили расследование, но последствия этого события в любом случае коснутся будущего королевской семьи.

Дон Родриго глянул ОЧЕНЬ выразительно. Себастьян поежился и подобрался.

– Вам знаком этот человек?

На завихренном во всю стену визоре появилось огромное изображение какого-то паренька примерно его возраста. Что-то было в нем знакомое, но неуловимо, Себастьян не мог вспомнить, где видел его раньше.

– Нет. Кто это?

– Этим вопросом, сын, мы занимались последние недели две, – подал голос отец, открывая глаза.

– Это новый королевский телохранитель, – ответил начальник СБ. – Будущий. Первый мальчик за сто лет, которого приняли к себе на обучение эти прошмандовки. Берут таким, как есть, в готовом взрослом виде. Его вступительное испытание назначено на сегодня, и я сомневаюсь, что он его не пройдет.

Повисла напряженная тишина.

Себастьян слушал, оценивал аргументы и поражался, как далеко просчитывает отец. Ему давно пора заняться делами семьи, вникать в политику, а не валять дурака, и теперь он все больше понимал, что знает гораздо меньше той планки, по которой оценивал свой уровень ранее. Это чудо, что отец так терпеливо возится с ним, ту же Сильвию он изначально оставил на самотек, бросив в бизнес, будто щенка в воду.

– Остается вопрос, сын: для чего Тьерри мобилизовать столько ресурсов? Чего она хочет этим достичь? Ради простого парня, будь он хоть из золота, она не станет так размениваться. Но наши люди, а я склонен доверять их профессионализму, не раскопали о нем ничего. НИЧЕГО!

Себастьян покачал головой:

– Так не бывает.

– Я тоже так думаю. Но Родриго со мной не согласен.

Начальник СБ откинулся в своем кресле, переводя собранный оценивающий взгляд с отца на сына.

– Сеньор, мальчик талантлив. Получил грант. Сам, это проверили. Жил в нищете с матерью-проституткой, работницей бюджетной парикмахерской, имеющей в юности условный срок. В НИЩЕТЕ, сеньор Феррейра! – Его взгляд стал особенно выразителен. – Далее, школа. Проблемы с сыном хефе. Нормальная жизненная ситуация для человека его происхождения. Раскидал десяток ровесников, тоже норма, с его модифицированными способностями и используемыми в схватке спецсредствами. Способности плюс расчет – ничего необычного.

Наконец, корпус. Тьерри сдерживает своих офицеров, не дает разгуляться, помня о своей предшественнице, но с чего вы взяли, что она НЕ ХОЧЕТ побыть на ее месте? Не хотеть и не делать – разные вещи.