Игрушки для императоров 2. Иллюзия выбора

Для того и нужен донье Катарине дон Бернардо – старый друг, которому она безоговорочно доверяет. Он сможет преподнести ее дочери в нужный момент нужную информацию так, чтобы не шокировать и не ввести в ступор. Сергей не сомневался, после коронации ему самому часто придется иметь дело с доном Бернардо. Правда, зная старика и его репутацию, не нервничал.

– Присаживайтесь! – Дон Бернардо поднялся и указал на диван напротив доньи Катарины. Сам же, пожав ему руку, незаметно удалился.

Лея привычно бухнулась на диван, она в общем-то у себя дома. Сергей аккуратно присел рядом, оба выжидающе уставились на ее величество, внимательно рассматривающую их сквозь прищуренные веки.

– Вы знаете, для чего я вас позвала? – спросила она после долгого оценивающего молчания.

Лея попыталась ответить, но не смогла, после чего выразительно глянула на него.

– Чтобы дать свое благословение, ваше величество, – ответил он. – Вы смирились с тем, что мужем вашей дочери станет безродный иностранец, нищета и плебей. Вы готовы дать дочери испортить жизнь, разрешив ей связаться с таким человеком.

Локоть Леи с силой впечатался ему в ребра. От удара в глазах на секунду потемнело, что-что, а бить его Принцесска умела! Донью Катарину реакция дочери позабавила, как, впрочем, и его ответ. Она незло усмехнулась.

– Да, ты прав, Серхио, я хочу благословить вас. Благословить тебя! – Она особо выделила «тебя». – Мне недолго осталось. Да-да, девочка, и не спорь! Я лучше знаю! – Она подняла руку, не давая дочери взорваться протестующей тирадой. – Я умираю, это точно. Но мне выпал редкий шанс, возможность перед Уходом исправить ошибки, которые наделала в своей жизни. Хм… не все, конечно, можно исправить, – горестно вздохнула она, – а до многих так и не дойдут руки, но согласитесь, и такое не каждому выпадает?

Лея стиснула ему руку, глядя куда-то в сторону, и он каждой клеточкой кожи ощущал, как ей плохо.

– Не печалься, моя девочка, все мы смертны. Кто-то раньше, кто-то позже. – Донья Катарина взглянула на дочь с ТАКОЙ нежностью, что он проглотил ком. – Главное – суметь правильно распорядиться своим временем. Что я и пытаюсь сделать. – Она перевела взгляд на него: – Знаешь, Серхио, я не буду жалеть почти ни о чем. Да, я сделала много вещей, которые делать не стоило и которых не допустила бы, имея нынешний опыт. Но без поражений не бывает побед, а я в конце концов победила.

Победила! – вскинулась она, и он увидел в ее глазах то, что редко удается заметить в людях. Величие. Благородное величие истинной королевы. Несмотря на то что болезнь высосала из нее все соки, а от самой остались кожа да кости, перед ним восседала грозная благородная хищница, и осознание этого заставляло трепетать. – Но есть некоторые вещи… Которые я бы сделала точно так же, один в один, хотя понимаю, что это неправильно, – закончила «хищница». – Я не раскаиваюсь. Но хотела бы, чтобы ты правильно понял, почему я делала так, а не иначе, что мною двигало. Понял и простил, ибо на моем месте поступил бы точно так же.

Она подобралась, собираясь с силами. Болезнь брала свое, перед ее лицом все равны, и нищие и короли. Только что перед ним сидела ликующая львица, а теперь снова дряблая старуха, растягивающая слова. Но она – королева, она не может признаться в слабости, а потому будет бороться каждый день, каждый час, каждую минуту, показывая, что не боится гнусного глашатая костлявой. Как бы Сергей ни относился к ней, он безмерно уважал ее за это.

– Я с первого дня преследовала тебя, Серхио, – начала королева свою исповедь. – С самого первого. Я тебя приближала, когда вы ссорились с Леей, и «топила», когда вновь сходились. Раз за разом. Намекала. Устраивала против тебя акции, выставляла идиотом. Хотела, чтобы ты купил билет до Старой Москвы, билет в один конец.

– И даже однажды подарили мне его сами, готовый и оформленный, на тарелочке с каемкой, – вспомнил он одну из шуток ее величества, которая была совсем не шуткой.

– На блюдечке! – поправила донья Катарина. – С голубой каемочкой! Серхио, ну что ты за человек, не знаешь собственной классики! – сокрушенно вздохнула она. Он сглотнул ком, стараясь не выйти из себя, эта женщина окунала его в дерьмо при любом удобном случае. Но сейчас сделала это по привычке, не зацикливаясь на избиении, они собрались тут по другому поводу. – Хочу, чтобы ты знал, я это делала не со зла. Понимала, что ты непростой мальчик, умный, талантливый. И даже пыталась купить тебя, помнишь?

Он помнил. То еще воспоминание!

– Да, я была против тебя как мужчины моей дочери. Но вовсе не из-за происхождения. Не смотри на меня так, это правда. Я приняла бы тебя любым, будь ты хоть с улицы, как приняла в свое время Бернардо. Ты не подходил по другим критериям, моим собственным, совершенно не связанным с родовитостью, потому я не раскаиваюсь до сих пор. Ты не подходил и не подходишь главным образом по одному критерию! – Королева подалась вперед, понижая голос. – Единственному! Но самому важному! Ты не лидер!!!

Молчание. Дав прочувствовать вкус этой фразы, ее величество бегло усмехнулась.