Игрушки для императоров: Лестница в небо

«Кто это?» — прочел я у него по губам. Фрейя что-то ответила, но что — не понял. Затем она грубо потащила его в сторону, подальше от меня и фонтана.

Я стоял и следил за ними: парочка, в окружении семерых ангелов, держащихся на расстоянии метров пяти — десяти вокруг, подошла к «Инспирасьону», тому самому, синему, окруженному на сей раз не черными «Либертадорами», а «Мустангами». Люки «Инспирасьона» поднялись, они залезли. Трое ангелочков последовали за ними, остальные разошлись в переднюю и заднюю машины.

Никакого оживления или ажиотажа прогулка ее высочества по людной площади, полной туристов и зевак, не вызвала, большая часть гуляющих ее вообще не заметила. Что удивило: судя по сводкам новостей, половина Земли спит и видит, как бы напакостить венерианским Веласкесам, не считая марсианских радикалов и наших собственных родных террористов.

— Больше так не рискуй, — раздался голос над ухом. Я обернулся.

Черненькая, собственной персоной. Правая рука ее выжидательно замерла на стволе «Жала», давая понять всем окружающим, что шутить в ее присутствии не стоит. Левая одета в латную перчатку и сжата, будто ею только что набирали что-то в виртуале. Перед лицом девчонки висело полузабрало, на котором можно было разобрать отзеркаленную схему площади и несколько подсвеченных разными цветами движущихся точек на ней. Это кроме текстов, таблиц и иконок видеовыходов. Под забралом проступали черты ее лица: симпатичная девочка! Смуглая, чистокровная латинос; чуть полноватый нос, большие но не накрашенные губы, выразительные брови и длинные ресницы. И еще глаза — колючие-преколючие, суженные в две напряженные щелочки — словно две льдинки.

— Как это? — недоуменно вскинулся я.

— Так. Если бы мы тебя не помнили — ты бы уже пировал с предками в чертогах Валгаллы.

Она развернулась, тоже намереваясь идти к машинам, но я окликнул:

— Вы что, отправляете в Валгаллу всех парней, позволившим себе помахать ручкой ее высочеству?

Она обернулась и высокомерно улыбнулась.

— Нет. Только в тех, у кого на голове электронные боевые системы.

Затем вновь двинулась в прежнем направлении.

Когда я очнулся, она уже была далеко.

— Стой! — я попробовал пробиться и догнать, расталкивая зазевавшихся на моем пути туристов из Восточной Азии. — Подожди!

Естественно, она меня не услышала, или не захотела разговаривать. На моих глазах черненькая ловко запрыгнула в «Инспирасьон» и все три машины тут же разом покатились по улице прочь. Вместо этого меня сзади вежливо окликнули:

— Вы что-то хотели, молодой человек?

Обернулся. На меня смотрели точно такие же колючие едкие глаза невысокой шатенки — полукровки. Выглядела она… Как и большинство окружающих, легко теряясь в толпе: типовые черты лица, среднекороткая бежевая юбка, серая кофта, под которой виднелась неброская светлая блузка, неяркая косметика, обычная дешевая сумочка. Но я нутром почувствовал, что эта девочка скрутит меня в бараний рог безо всякого оружия, голыми руками, если только захочет.

Разиня, как же, будет тебе гулять ее высочество в толпе, окруженная лишь восьмеркой телохранительниц! Вот оно — второе кольцо охраны, рассредоточенные вокруг девочки в гражданском. Наверняка тут не только девочки!

— Тебе что-то нужно? — вновь спросила она, уже грубее, глаза ее сверкнули. Я открыл рот и понял, что не могу так сразу четко сформулировать.

— Да нет, вроде.

— Тогда чего бежишь следом?

Я осмелел. Была не была.

— Спросить хочу. По профилю. Можно?

Девчонка усмехнулась.

— Ну, спрашивай.

— Как пройти к корпусу телохранителей? К каким надо идти воротам?

Она вновь усмехнулась, теперь задумчиво.

— Зачем тебе?

— Завербоваться к вам хочу.

Ответом мне стал долгий продолжительный смех.

— Смешно! — наконец, выдала она, успокаиваясь. Но ответ все же дала. — Восточные ворота. Со стороны проспекта Хосе Морелоса, ближе к Королевской площади. Это все?

Я кивнул.

Девушка развернулась уходить, но любопытство — слишком великое искушение для слабого пола. Уже сделав пару шагов, она обернулась:

— Почему она от тебя нос воротит?

Понятненько. Эти девочки не в курсе. А может и те не в курсе, они видели лишь один эпизод с моим участием, не факт, что на «летучке» Хуана Карлоса были они же. Я довольно осклабился:

— Любовь. Я женюсь на ней. Она этого не знает, но подсознательно чувствует.

Девчонка вновь рассмеялась. На сей раз смех был более веселым и продолжительным, я тоже улыбнулся, вычленив при этом в толпе еще несколько улыбающихся молодых женских мордашек. Слышат друг друга. Соединены в единую сеть.

— Да уж, жених! — покачала головой моя собеседница, отсмеявшись. — Бывай!

И теперь уже не оглядываясь, растворилась в толпе. Я же развернулся назад ко входу в метро — до Королевской проще доехать, чем тащиться по поверхности.

А что, кто его знает, может, действительно, женюсь? Ну, не пара ей этот Феррейра!

* * *