Игрушки для императоров: Прекрасный Новый мир

Взявший карточку аккуратно отстегнул от бедра терминал и вставил ее в него, после чего долго всматривался в миниатюрный вихрь визора, появившийся над терминалом в момент считывания данных.

– Прошу прощения, сеньора! – вытянулся он, опустив оружие, через несколько минут и отдал честь.

Бойцы с обеих сторон от нас последовали его примеру, но честь не отдали. Их глаза, также, как и у остальных в этом здании, выражали презрение.

– Понимаю, бывает, – кивнула Катарина. – И все же, не могли бы вы по внутренней связи вызвать Феликса Сантьяго?

Сантьяго появился через несколько минут, как и «мой» следователь, придерживающий рукой повязку на шее, и еще много людей. После того, как охрана признала в Катарине человека правомочного, все резко перестали нас шарахаться, наоборот, захотели поглазеть. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление. И как я понял позднее, это было на руку самой Катарине, уж не поэтому ли она снизошла до того, чтоб порезать комиссара? Чтоб создать ажиотаж и собрать зрителей?

– Ну? – нагло обратился к ней детина. Теперь он стоял передо мной во всей своей красе. Я был без наручников, не связанный и ничем не скованный, но все мысли о том, как буду рвать его по кусочкам, когда исчезнут оковы, вдруг в один миг куда-то делись. Я стоял, смотрел на его лощенную ухмыляющуюся харю, и физически не мог двинуться с места. Первобытный животный страх обуял меня, и я не знал, как с этим бороться.

Феликс, в отличие от комиссара, не боялся моей спутницы. И зловещего ореола, образовавшегося вокруг ее формы. Ему было плевать на нее, и он всячески это выражал. Катарина же была не из тех, кого такая реакция может поставить в тупик, в отличие от меня: она нагло шагнула к нему, заставив сделать непроизвольный шаг назад тех, кто вошел позади него.

– Сеньор Сантьяго, вы знаете, что это?

В ее руке вновь оказался стилет, визитная карточка гнева Короны. Феликс узнал его, и на какую-то долю секунды испугался. Но всего на долю секунды.

– И что? – его лицо засияло наглой улыбкой. – Сеньора королевский телохранитель хочет напугать меня этим кинжалом? Ах, как мне страшно!

На Катарину его бравада не произвела впечатления. Она, словно робот, твердила заученный текст:

– Сеньор Сантьяго! Ее королевское величество Лея Первая Веласкес крайне недовольна работой гвардии, конкретно вашего управления, и особенно вами. Она выносит вашему управлению порицание и предупреждение, а вам… – Пауза. – Вас, за неоднократные нарушения закона, превышение полномочий и издевательство над задержанными, приговаривает к смертной казни. Решение принято и обжалованию не подлежит.

Феликс не успел сделать ничего. У него хорошая реакция, хорошая скорость, сравнимые с моей, модифицированной, но Катарина буквально размазалась в воздухе, заметить, что она делает, никто из присутствующих не успел. Не говоря о том, чтобы помешать. Через секунду тело Сантьяго, словно куль с дерьмом, повалилось на пол. Из его кадыка, погруженный на всю глубину лезвия, торчал «скорбящий ангел».

Тело этого бугая еще хрипело, пару раз дернулось в конвульсиях, но исход жизни был предрешен. Окружающие подались в стороны, словно отхлынув от нас, но ни одна рука не подняла оружие. Все смотрели на кинжал, недоуменно и ошарашено. Видать, нечасто ее величество пользуется таким приемом, и тем более для того, чтобы наказать рядового, пусть и продажного, офицера гвардии. В глазах же «моего» комиссара я увидел особый ужас – от лоска того самоуверенного подонка, что допрашивал меня, не осталось и следа. Она сумела его удивить.

– Сеньоры, эта смерть – предупреждение всем вам, – обратилась Катарина к присутствующим. – Ее величество недовольно коррупцией, захлестнувшей гвардию с головой. Некоторые ваши коллеги открыто кормятся с рук серых личностей, и даже криминальных авторитетов. Знайте, терпение у ее величества не безгранично, и она в состоянии уничтожить проблему одним махом, вместе с интересующими ее людьми. Спасибо за внимание.

Очнулся я от того, что вышел из помещения на свежий воздух. Оказывается, после ее речи я впал в ступор, и она тянула меня за руку до самого выхода, как маленького мальчика.

– Ты как? – это мне, с участием. Вроде, в голосе даже прорезались капли сострадания.

– Нормально, – попытался подобраться я. – Подумаешь, труп увидел! Точнее, убийство…

Она усмехнулась.

– Убийство убийству рознь. Как и труп трупу. Через это все проходят. Сначала надо увидеть, потом убить самому, и только потом появится невозмутимость. Так что можешь не храбриться, это нормальная реакция, ты молодец!

Кажется, это она серьезно.

– Спасибо. А закурить есть?

Она протянула пачку.

– Стой, зажигалка. Твоя. Серебряная. Они ее не вернули.

Катарина развернулась и одарила провожающих нас взглядом вооруженных парней на входе «доброй-доброй» улыбкой.