Игрушки для императоров: Прекрасный Новый мир

– Пенелопа… – расцвел изобретатель. А во мне все больше и больше росло чувство, что я опоздал. Безнадежно опоздал. Лучше бы мы не подходили к ним совсем. Надежда оставалась одна, только на ее благоразумие. Что выиграв поединок со мной, она не станет разбивать ему сердце, играться. Потому я занял выжидательную позицию, принялся наблюдать за происходящим, получая от этого, если честно, некое удовольствие. Потому, что читать в людях что-то – всегда удовольствие, особенно, если видишь, что эти люди не врут. Нет, врать пытался, но Хуан Карлос – преувеличить, пустить пыль в глаза. Но следил я не за его ужимками. Она же, с поправкой на секреты собственной организации, не соврала за весь разговор ни разу. Более того, намеренно открывалась, как бы демонстрируя мне, что честна.

– …Конечно подрабатываю! Как студенту прожить здесь, в Альфе, не работая? – разводила она руками.

– И кем, если не секрет? – Конструктор честно выполнял обещание и «разводил» ее на эмоции, которые я смогу прочитать. Да и он в общем тоже – у него схожий талант, но в отличие от меня, читать он умеет только девчонок. И только в такой вот беседе.

– Да так, в одной охранной фирме… – Взгляд на меня. Полный мольбы, просьбы о помощи.

– И кем? –Хуан Карлос заинтересовался.

– А кем девушка может работать в охранной фирме? – попыталась уйти она от ответа. Не вышло:

– За пультом связи что ли сидишь?

– Да нет, киллер она! Боевик! Ходит и людей мочит! – встрял я, внимая. Не тот случай, не стоит пользоваться ТАКИМИ моментами и топить человека, даже если речь идет о благе друга. Иногда лекарство бывает хуже болезни.

Хуан Карлос, как я и ожидал, покатился со смеху. Ее же глаза наполнились благодарностью: я не соврал, не выпустил зло в мир, и не дал соврать ей.

– …Да, Санта Фе. Это в Авроре. Но сейчас живу у родственников здесь, в Альфе, – продолжала рассказывать она о себе. Спокойно, неторопливо, изредка бросая на меня контрольные взгляды – не бросил ли я следить за ней? «Если совру – говори» – читалось в них с вызовом. Я пропустил про «родственников» – если корпус – семья, то в каком-то смысле они и есть ее родственники.

– Значит родители…

– Да, погибли. Все. Я осталась одна.

– Соболезную… – В голосе Хуана Карлоса появилась горечь. Еще одно очко в ее копилку…

– …А учишься где? И на кого? – не отставал изобретатель, выжимая из нее все соки, все подробности. Да, такого напора от него я не ожидал.

– В Государственном техническом. Имени Евы Веласкес. – Девушка улыбнулась.

Конструктор от услышанного названия присвистнул, и правильно: техника – его стезя.

– И кем будешь?

– Инженером купольных систем и коммуникаций жизнеобеспечения. – Ее улыбка стала почти от уха до уха. Глаза же у конструктора полезли на лоб:

– Ничего себе!!! И как там?

– Хорошо.

Далее из уст моего ангелочка полился такой поток научной терминологии, что я понял, что она действительно там учится, это не легенда. Это ТОЖЕ не легенда. М-да, ангелочек – и инженер купольных систем? И такое бывает?Моя челюсть заметно приблизилась к полу.

…Ничто в ее словах не было легендой, либо легенды слишком хорошо переплетались с правдой, были частью правды. Она не соврала ни разу. НИ РАЗУ!!! Конечно, я мог предположить, что ангелочков учат владеть собой в любой ситуации, что она такой специалист по втиранию очков, что заткнет за пояс даже мою интуицию, но все-таки склонялся к мысли, что учат в корпусе немного иному. Они не суперагенты, они бойцы, мясо, а мясу этого не требуется. Читать же чувства у меня получалось даже у всемогущей Катарины, имеющей богатый-пребогатый жизненный опыт – вряд ли сопливая девчонка подготовлена лучше боевого офицера.

Под конец допроса, ибо все мы понимали, все трое, что это допрос, она купила Хуна Карлоса настолько, что заикнись, наверное, о свадьбе, он мигом потащил бы ее в брачную контору. Шучу, конечно, но под конец беседы он смотрел на нее откровенно влюбленными глазами. На меня же бросал взгляды, в которых не скрывал превосходства: «Я же тебе говорил, старик! Я же говорил!»

Я… Мне было тошно. Так тошно, что когда на горизонте появилась розовая «Эсперанса», я вздохнул с облегчением, хотя какой-то час назад хотел порвать на куски ее владелицу. Потому, что за показной честностью Маркизы я прочитал нечто, что не просто не понравилось – меня это убило. Разорвало, уничтожило, втоптало в землю. Она открывалась, видя, что я ее сканирую, открывалась намеренно, но это был запрос. Запрос разрешения. На то, чтобы встречаться с моим другом.

«Запрос разрешения», – медленно проговорил я про себя. Она спрашивала меня, зная, что я могу отнестись к этому плохо, зная, кто она такая. И демонстрировала открытость, честность. Порядочность. И моя интуиция, мое умение читать у людей в душах не нашло ни одной зацепки, ни одного конфликта – ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы послать ее подальше. Послать, ибо я понял, что пошли я ее сейчас – она пойдет. Потому, что я «свой», а эта зависимость обоюдная. Во всяком случае, в данный момент пойдет, а что будет потом – ведомо одному всевышнему.