Игрушки дома Баллантайн

«Нет. Но надо поговорить», — отвечает Брендон, вынимает из внутреннего кармана жилета сложенный газетный лист и протягивает его Этьену.

Этьен пробегает глазами заголовок и начало статьи, хмыкает.

— «Аморальные игрища нью-кройдонской молодежи»! Ни ума, ни фантазии. Вы об этом, мистер Фланнаган? Давайте пройдем в дом. Присядем, обсудим.

«Без посторонних», — уточняет Брендон, не спуская с Этьена настороженных глаз.

— Само собой.

Они проходят через первый этаж особняка в оранжерею, присаживаются за легкий плетеный стол. Этьен переставляет вазу с розами с центра стола чуть в сторону, кладет газетную страницу, разглаживает, внимательно скользит взглядом по строчкам. Брендон не отвлекает его, позволяя дочитать заметку до конца.

— Слабая попытка раздуть скандал, — подводит итог Этьен. — Ни малейших нарушений закона со стороны вудупанков нет. Мы не употребляем наркотики, не связаны с криминалом, не допускаем на собрания несовершеннолетних. Город получает от нас неплохой доход в бюджет. Все деньги, что имеет наша организация, — добровольные взносы. И упрекать нас в распутстве и сексуальных извращениях просто смешно.

Брендон берет со стола розовый лепесток, разминает его между пальцами белой перчатки. Этьен понимает, что говорит не то, чего от него ждут, умолкает. Спокойствие и безмолвие Брендона Фланнагана кажутся ему затишьем перед бурей. Этьен наблюдает за мелькающим в пальцах лепестком, ждет.

«Мне наплевать на то, что о вас пишут, Этьен. Прости за резкость, но это правда, — наконец говорит на амслене Брендон. — Меня волнует единственный момент: моя дочь, которая втянута во все это».

— Ева не имеет к вудупанкам никакого… — начинает Этьен, но удар механического кулака по столу заставляет его замолчать.

«Этьен. Не пытайся лгать и выгораживать ее. Я осведомлен, кто такая Мадан, лишь потому, что я знаю, на что способна моя дочь. Только Ева и никто более в этом городе и, возможно, во всем мире. И я требую от тебя ответа. Ты осознаёшь, какой опасности подвергается моя дочь, демонстрируя свою силу публично? Ты понимаешь, что все вы ходите по краю?»

— Мистер Фланнаган. Я прошу вас выслушать меня, — спокойно и размеренно произносит Этьен.

Брендон оставляет лепесток в покое, кивает, складывает руки на груди. Взгляд Этьена цепляется за едва заметное пятнышко ржавчины на белом манжете сорочки.

— Сэр, о том, что Эвелин участвует в ритуалах, знает лишь десять человек, включая нас с вами. Тайну личности Мадан мы тщательно охраняем. Я прекрасно понимаю, что способностями Евы интересуются различные м-м-м… ведомства. Но пока я рядом с ней, ее безопасности ничего не угрожает.

Брендон облокачивается на стол, заглядывает Этьену в глаза.

«Она сама угрожает вашей безопасности».

— С чего бы? У нее нет врагов в нашей организации. Более того: Мадан для окружающих — полубог. Счастливая, почитаемая. Хоть и с нелегким характером.

«Этьен Легран, ты глуп или слеп?»

— Поясните, мистер Фланнаган.

«Как она впервые продемонстрировала тебе, что умеет?»

Этьен вздыхает, припоминая, щурит синие глаза.

— Это было года полтора назад. Я показал ей автоматона, которого сам собрал, и обмолвился, что сожалею об утрате искусства перерождения. Она рассмеялась, произнесла… не важно что. И автоматон ожил.

Взгляд Брендона становится ледяным.

«Ожил?»

— Он двигался. Как голем. В нем не было разума, но присутствовала жизнь. Меня это ошеломило.

«А теперь о том, почему я назвал тебя глупцом. Ты не задался вопросом, откуда Ева это умеет, откуда знает Имена?»

— Нет, сэр. Сперва я подумал, что она изучала вуду самостоятельно, потом, когда мы познакомились ближе, Эвелин рассказала мне, что она ваша родная дочь. Я счел ее способности результатом прямого родства с перерожденными. И если я располагаю верной информацией из городского архива — а у меня нет причин сомневаться, что она верна, — девичья фамилия матери Евы — Баллантайн. Эвелин еще и носитель семейного дара.

Брендон кивает, мрачнея на глазах, барабанит пальцами по столу.

«Она и ее мать понятия не имеют, как этот дар работает. Без специальных знаний дар Баллантайнов неактивен. Но есть еще кое-что, о чем Ева точно не могла тебе рассказать. Потому что она сама этого не знает. Незадолго до рождения нашего первенца мою жену едва не убил с помощью вуду-ритуала ее же отец».

— Конечно же, я не знал… — покаянно шепчет Этьен.

Брендон не отвечает, задумчиво перетирая розовые лепестки в горсти. Этьен первым прерывает молчание и твердо обещает:

— Мистер Фланнаган, я лично прослежу, чтобы Ева не участвовала в ритуалах.

Мятые лепестки ложатся на кружевную скатерть. Брендон говорит, глядя поверх головы Этьена:

«Если б это было в моих силах, я увез бы ее подальше от Нью-Кройдона. Но она выросла, ею невозможно управлять с помощью насилия».

Этьен следит за плавными движениями рук в белых перчатках, задумчиво качает головой.

— От себя не уйдешь, мистер Фланнаган. Невозможно спрятать Еву от ее силы.

На юном благородном лице Брендона появляется сожаление.