Игрушки Джека Харпера (СИ)

Но теперь все это меня не заботит, ведь сейчас я стою на незнакомой планете совершенно одна. Меня высадили сюда и сказали ждать, когда мой брат придет. Что ж, я была согласна. На этой планете абсолютно не было растительности. Она чем-то напомнила мне Тучанку. Сплошные пустоши. И что будет дальше, когда я увижу брата? Я улечу куда-то вместе с ним? И теперь я не работаю на Цербер, получается? Я, погруженная в свои мысли, села на камень, дожидаясь прибытия брата. А что, если это обман? Что, если никакого Вольфрама нет в реальности? Что, если Призрак забросил меня сюда и оставил умирать?

Что я буду делать тогда? Послышались шаги. Странно, но ведь ни одного корабля поблизости нет! Откуда? Они становились все громче, и вскоре я увидела приближающего… мужчину. По мере того как он подходил, я разглядела внешность. Черные волосы до плеч, немного волнистые. Синие глаза, белая кожа, полные губы. Знакомые черты угадывались сразу. Это мой потерянный брат Вольфрам. На нем был хороший бронежилетный костюм. Неужели это и правда он?

— Вольфрам… — тихо проговорила я, смотря ему в глаза. То же безумие, что и несколько лет назад, в них по прежнему присутствовало. Он не изменился.

— Привет, сестренка. Не рад тебя видеть, совершенно, — он рассмеялся чистым заливным смехом.

Мое сердце забилось сильнее. Он не рад меня видеть… Но почему? Он же мой брат и когда-то любил меня. Что изменилось теперь? Я не могла вобрать в голову, как это он не рад меня видеть.

— Почему?! Мы ведь столько времени не виделись…

Вольфрам сложил руки на груди и с усмешкой уставился на меня. Ничего хорошего это не предвещало. И мое сердце уже приготовилось быть разбитым.

— Ты предпочла его, а не меня, Джина. Ты выбрала врача, который имел не слишком прекрасную фигуру. А ведь я тебя любил… с самой нашей первой встречи любил, — начал объяснять мне брат. Однако почему столько ярости из-за одних лишь чувств? Из-за ревности? Почему любовь принимает иногда такие отвратительные формы?!

— Но ведь ты мой родственник, — это единственная у меня отговорка, единственное доказательство моего нежелания вступать в отношения с Вольфрамом. На самом деле, как бы он красив ни был, в нем бушует безумие и жажда войны.

— Очень дальний, Джина. У нас общего разве только внешность, и то не все ее элементы! Я мог быть тебе прекрасной парой, а ты все испортила. Все испортила! Но теперь у меня больше нет любви к тебе, — последние слова прогремели будто выстрел, и пуля, что вылетела из его пистолета — рта, угодила мне прямо в сердце. Мне стало очень больно это все выносить. Я совершенно не ожидала, что встреча пойдет так. Воображала себе теплый прием и поцелуи, а получила нож в сердце.

— Тогда почему ты со мной встретился?! — мой голос перешел в крик. Но в глазах этого мужчины я видела лишь безразличие.

— Хотел лишний раз сказать тебе правду! Теперь у меня к тебе лишь ненависть. Я никогда-никогда не стану тебя защищать или помогать. Ты утратила свое значение, — он буквально выплевывал каждое слово. Внутри все похолодело. Душевная боль захватила меня, и я, целиком скрючившись, упала на землю. Боль покрыла меня колючей пеленой, замотав в нее душу.

— Но я… Вольфрам, лишь ты у меня остался, — я смотрела на него, проливая накопившиеся слезы. Мир — часы, они отсчитывают оставшееся время, и ход их не имеет к этому никакого отношения. Мир всегда был часами. Даже звёзды будут гаснуть одна за другой, и там не останется ни света, ни холода. И это — война, бесконечная война без надежды на победу, война против обрушившихся на нас тьмы, холода и пустоты.

Вольфрам продолжал улыбаться, издеваясь надо мной. Ему было и впрямь смешно видеть сломленного духом родственника. А ведь когда-то давно он был совершенно не таким. Этот мужчина спасал меня из всяческих передряг и жертвовал собой в разных ситуациях. Он пытался завязать со мной роман. Но ничего не вышло. Неужели все те неудачи в любви со мной сделали его поистине таким. Но теперь уже ничего не исправить, ничего не вернуть. Неужели он вынашивал эту боль столько лет? Неужели она росла в нем с каждым мгновеньем жизни?

— Мне плевать на тебя, Джина. Я бы убил тебя, но знаю, что тварь внутри не даст это сделать. Я помню, как добивался тебя, сражался ради тебя… Ты игнорировала все. А теперь твой муж мертв! Его плоть уже давно сгнила, и остались лишь кости. И кого ты выбрала? Каждому дается возможность быть счастливым. Не все этим пользуются. И находят тому тысячи причин и оправданий. Вот с ним и будь, а меня больше никогда не зови и не упоминай. Ты мне не сестра, ты мне не любовь. Ты мне — никто. Может ты сгниешь здесь, как твой муж, кто знает. А теперь прощай, Джина Вольцоген, — когда голос затих, послышались удаляющиеся шаги. Он ушел, и больше никогда я его не увижу. Моя жизнь кончена, душа погребена, а тело вывернуто наизнанку.

========== Часть 24 ==========