Игры ангелов

Достав записную книжку, он нашел нужный номер и позвонил в винный магазин.

— Привет. Не скажешь, заезжала к вам сегодня Рис Гилмор? Да? И что купила? Прекрасно. Большое тебе спасибо. Как поживаешь? — Броуди знал, что в качестве платы за информацию ему придется пожертвовать парой минут — на поддержание разговора.

Он рассеянно прислушивался к голосу в трубке, пока тот не сообщил, что утром в магазин заезжал шериф — с копией рисунка, сделанного доктором Уоллесом.

— Ты узнал эту женщину? Нет. Да, я уже видел рисунок. Ну, я бы не сказал, что она похожа на Пенелопу Крус. Если честно, Джефф, я не думаю, что Пенелопа приезжала к нам в город, чтобы быть потом задушенной у реки. Ладно, если что-то узнаю, скажу. Пока. До встречи.

Броуди повесил трубку.

«Пенелопа Крус», — пробормотал он, выплескивая воду в раковину.

Покопавшись в своих запасах, он обнаружил пару простых белых свечек, хранившихся на случай отключения электричества. Еще он нашел свечку в форме кружки. Ему подарили ее на какой-то из праздников, но он так и не удосужился ее использовать.

Не слишком-то сексуально, но лучше, чем ничего.

Забрав сухое белье, он оттащил его вместе со свечами в спальню, твердо намереваясь навести в ней порядок. Вот только этим его планам было не суждено сбыться. Проходя мимо окна, он выглянул на улицу и…

Первое, что он увидел, — это несколько парусных лодок, скользивших по глади озера. На северной его стороне он разглядел каноэ Карла. Должно быть, ловит рыбу, решил Броуди. У Карла было два любимых развлечения — рыбалка и болтовня с Маком.

А вот и дочка Рика с Моисеем. Уроки закончились, и она могла немножко развлечься. Броуди увидел, как пес прыгнул в воду за мячом, вспугнув при этом цаплю. Та взлетела и направилась в сторону болот.

Приятное зрелище, рассеянно думал Броуди. Такое милое, умиротворенное…

По странной прихоти игра тени и света на озере вернула его мысли к начатой книге. Прищурившись, он наблюдал за тем, как Моисей выгребает на берег. В зубах собака сжимала мяч.

А что, если бы это был не мяч…

Бросив на кровать белье, он быстро направился к себе в кабинет. Нужно описать одну сцену. На это у него уйдет минут тридцать. Потом он наведет порядок в спальне, примет душ, побреется и наденет что-нибудь посвежее. А то этот свитер выглядит так, будто он спал в нем всю ночь.

Два часа спустя Рис подтащила коробку с продуктами к дому Броуди, быстро постучала в дверь и направилась к машине за второй коробкой.

Вернувшись, она постучала снова, на этот раз громче. Ответа не последовало. Она нахмурилась и нерешительно толкнула дверь.

Рис понимала, насколько смехотворны ее тревоги относительно того, что Броуди мог утонуть в ванне, упасть с лестницы или стать жертвой грабителей. Но это не помешало ей забеспокоиться всерьез.

Она все не решалась ступить за порог, пока перед ее глазами не всплыл с ужасающей ясностью образ Броуди, лежащего с разбитой головой в одной из комнат.

Тогда она все-таки шагнула внутрь, выкрикнула его имя.

Услышав над головой шаги, она выхватила из коробки кухонный нож и сжала его обеими руками.

В этот момент на верхней ступеньке лестницы появился сам Броуди — живой и недовольный.

— Что такое? Сколько времени?

Она в изнеможении прислонилась к дверному косяку.

— Около шести. Я стучала, но…

— Шесть? Вот черт. Я тут завозился.

— Все в порядке, ничего страшного, — она вдруг почувствовала себя крайне неловко. Судя по всему, ее здесь не ждали. — Хочешь, перенесем встречу.

— Нет, — его недовольство стало еще заметнее. — Когда еще выпадет удобный случай? Но мне нужно… привести себя в порядок. — Черт бы побрал эти простыни. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?

— Нет-нет, я сама прекрасно справлюсь. На готовку у меня уйдет часа два или чуть меньше. Так что можешь пока заниматься собой.

— Хорошо, — он сунул большие пальцы в карманы джинсов. — Что ты собираешься делать этим ножом?

Она совсем забыла про нож и теперь смотрела на него со смешанным чувством досады и смущения.

— Даже не знаю.

— Тогда спрячь его, будь добра. Иначе меня все время будет преследовать образ маньяка-убийцы.

— Конечно. Она наклонилась, чтобы убрать нож в коробку, а когда выпрямилась вновь, Броуди на лестнице уже не было.

Коробки ей пришлось тащить в дом самой. Ее снедало отчаянное желание запереть входную дверь. Правда, это было чужое жилье, но неужели Броуди не понимает, как легко может войти сюда посторонний? И как только он может сидеть наверху, оставив дом открытым? Или принимать душ.

И в то же время ей отчаянно хотелось обладать хотя бы частицей подобной самоуверенности. Или глупости.

Но это были лишь мечты, поэтому Рис все-таки заперла дверь. Затем, перетащив коробки на кухню, она подошла ко второй двери, и заперла ее тоже.

Чужой дом или нет, но сейчас она находилась здесь. Как, спрашивается, она может спокойно заниматься готовкой, если повсюду незапертые двери?