Игры ангелов. Рождение чувств (СИ)

- Рейнджером я тоже была, Джеймс. Так что Вы не особо и ошиблись. А выпить я предпочту чай.

- Даже так? Я если честно удивлен. Не представляю, как можно из рейнджера превратиться в супругу Адмирала, - ставя перед ней чашку с чаем, задумчиво проговорил директор.

- Статус рейнджера Вам кажется более прерогативным?

- Абсолютно нет, - решительно повел он головой, - просто черты присущие рейнджерам на мой взгляд абсолютно неприемлемы для супруги Адмирала. Поэтому мне бы виделось более логичным Ваше воспитание совсем в ином ключе, если он заранее прочил Вас в свои супруги. Хотя это, конечно же не мое дело и не мой уровень, извините, что стал комментировать.

- Ну что Вы, Джеймс. Мне наоборот интересно, как оценивает мою ситуацию специалист, которого я долгие годы не только уважала, но даже и побаивалась, - с усмешкой проговорила Элька, беря в руки чашку с чаем.

- Я вызываю страх у учеников? - немного озадаченно нахмурился тот.

- Нет, не страх, скорее боязнь разочаровать и вызвать недовольство. Вы на редкость достойный и профессиональный руководитель учебно-подготовительного заведения. Это, если что, не лесть, мне Вам льстить ни к чему, это реальная оценка Вашей работы с обратной стороны учебного процесса, если можно так выразиться.

- Благодарю, миледи. Не скрою, мне приятно такое слышать, особенно от Вас.

- Почему именно от меня? - отпивая из чашки чай, осведомилась она, глядя на стоящего перед ней директора.

- Вы с детства, Элеонора, отличались на редкость прямолинейным характером. В основном он, конечно, присущ практически всем будущим рейнджерам, но Вам это было присуще особенно, я бы даже сказал чрезмерно. Я кстати предупреждал еще тогда об этом Адмирала... И как я понял в связи с инцидентом, произошедшим только что, характер у Вас не поменялся. Хотя Ваш статус, казалось бы, должен был Вас обязывать быть и более дипломатичной и в большей степени следовать определенным нормам поведения.

- Я не следую каким-то нормам поведения? Это каким же, позвольте узнать? - Элька нахмурилась.

- Не мне Вам, конечно, это говорить, Элеонора, но я помню, что Вы цените искренность, поэтому скажу. Ваш статус не позволяет снисходить до разбирательств с произошедшей конфликтной ситуацией. Вы вообще вмешиваться были не должны. Это лишь мой уровень, ну в крайнем случае Алекса. То что сделали Вы, хоть Вы и действовали явно из лучших побуждений, ни в коем случае не пойдет Игорю на пользу. Я мог отстранить его от экзамена, оставить на дополнительный год обучения, а сейчас я этого уже сделать не смогу. Сейчас в ситуацию, именно благодаря Вам, вмешался сам Адмирал, и теперь Игорю мне остается лишь посочувствовать. Ничем хорошим это для него не кончится.

- Вы думаете, он его все же дисквалифицирует?

- Я думаю, все будет еще хуже. Правда в этом больше моей вины, я знал какой у Игоря характер и несмотря на это рискнул допустить его к экзаменам. Так что не подумайте, миледи, я ни в коей степени не хочу переложить ответственность за все произошедшее на Вас. Вы лишь выступили катализатором и не более того.

- Что значит хуже, Джеймс? Я не понимаю, что может быть хуже полной дисквалификации для соискателя.

- Хуже может быть только одно - отправка в исправительное учреждение. И насколько я понимаю, сейчас все закончится именно этим.

- Вы соображаете, что говорите, Джеймс? - резко отставив в сторону чашку, Элька поднялась с кресла. Глаза ее метали молнии. - Вы считаете, Адмирал сейчас всего лишь из-за глупой фразы отправит мальчишку туда? Вы его что совсем за монстра держите? И даже если предположить, что такое сейчас все же произойдет, Вы что, с этим безропотно согласитесь? И самое интересное, Вы действительно предполагаете, что с этим соглашусь и я? И буду молчать и вообще позволю это сделать? Так учтите, именно от меня такого поведения можете не ожидать. У нас к счастью не тоталитарный режим и есть законы, регламентирующие подобные ситуации!

- Элеонора, немедленно сядьте, успокойтесь и возьмите себя в руки! Немедленно!

В голосе директора был столь явный напор, что Элька озадаченно уставившись на него, медленно опустилась в кресло. Он словно бы вновь предстал перед ней тем самым непререкаемым авторитетом, каким был когда-то в детстве.