Игры ангелов

Может, глаза у нее и остекленели от выпитого, но тут они глянули на него с прежней силой.

— Ты чудовищный, невыносимый эгоист. Если ты о чем и будешь жалеть, когда я уйду, так это о том, что никто больше не кормит тебя вкусной едой. Так пошел ты ко всем чертям. Уж лучше я буду рыдать где-нибудь еще.

Пошатываясь, она встала на ноги. Было заметно, что вино плескалось не только у нее в бокале, но и в голове.

— Мне нужно было с самого начала наплевать на этот городишко и ехать дальше. Нужно было послать тебя ко всем чертям, когда ты только начал ко мне клеиться. Нужно было сказать Мардсону, что это та самая женщина, которую я видела. Сказать ему и забыть об этом. Именно так я и сделаю.

Она сделала несколько неверных шагов в направлении кухни.

— Но сначала ты. Пошел ты ко всем чертям.

Оказавшись в кухне, она потянулась было за сумочкой, но Броуди действовал быстрее.

— Отдай! Это моя сумочка.

— И ты получишь ее назад. Как только я кое-что отсюда достану. — Открыв сумку, он вытащил из внутреннего кармашка связку ключей. Пьяная или больная, заметил Броуди, она все равно следовала заведенным привычкам.

Сняв с кольца ключ от машины, он бросил остальную связку на стол, сам же ключ опустил себе в карман.

— Можешь отправляться куда угодно, но не на машине. Прогуляйся пешочком.

— Чудесно. Я иду к вашему бесценному шерифу и говорю ему то, что он хочет услышать. А потом оставляю позади эту историю, тебя и весь ваш городок.

Она успела сделать лишь несколько шагов, когда желудок ее сжался, как мокрая тряпка в кулаке. Схватившись за живот, Рис устремилась в ванную.

Броуди отправился вслед за ней. Случившееся ничуть не удивило его. Естественная реакция организма на идиотское поведения хозяйки.

В ванной он придержал Рис голову, а потом — когда все было кончено — сунул ей в руки мокрое полотенце.

— Ну что, может, теперь ты наконец-то ляжешь?

— Почему бы тебе не оставить меня в покое? — заметила Рис, прижимая к лицу мокрое полотенце.

— Именно это я и намерен сделать. Буквально через минуту, — он решительно взял ее на руки. — Что, опять тошнит? — спросил он, услышав, как она тихонько застонала.

Рис молча покачала головой и закрыла глаза, так что ее темные ресницы лишь подчеркнули мертвенную белизну кожи. Броуди отнес ее наверх и положил на кровать. Накинув сверху одеяло, он — на всякий случай — придвинул к кровати мусорную корзину.

— Постарайся уснуть. — Сказав это, он вышел из комнаты.

Оставшись одна, Рис свернулась в клубочек. Ее колотила дрожь, так что она поплотнее закуталась в одеяло. Вот только согреюсь и уйду, пообещала она себе.

И в тот же миг провалилась в сон.

Ей снилось, что она катается на чертовом колесе. Движение было быстрым и радостным, краски мешались перед глазами, и она громко смеялась от удовольствия.

У-ух ты!

Но колесо кружилось все быстрее и быстрее, музыка звучала громче и назойливей. Радость постепенно сменялась тревогой.

Помедленней, прошу вас. Нельзя ли помедленней?

Но нет — еще быстрее, пока она не начинает дрожать от страха. Колесо раскачивается из стороны в сторону, так что от ужаса у нее перехватывает дыхание.

Здесь не безопасно. Я хочу сойти. Остановите колесо и дайте мне сойти!

Но скорость нарастает, и музыка превращается в зловещий визг. И вот колесо срывается с места и несется к бездонной пропасти, унося Рис вместе с собой из света во тьму…

Проснувшись, она пару секунд лежала неподвижно. Пальцы ее судорожно сжимали простыню, а в голове раздавались отзвуки криков.

Она вовсе не на чертовом колесе. Не мчится по воздуху навстречу смерти. Это всего лишь сон, очередной кошмар. Рис попыталась успокоиться и вернуть себе ощущение реальности.

Возле кровати горела настольная лампа, из коридора тоже сочился свет. Но память упорно отказывалась объяснять, в чем тут дело. Когда же воспоминания наконец вернулись, Рис захотелось с головой залезть под одеяло и вновь погрузиться в забвение.

Даже чертово колесо показалось ей вдруг не таким страшным.

Как она сможет взглянуть Броуди в глаза? Да и не только ему. Может, стоит найти ключи и тайком ускользнуть из города?

Она осторожно приподнялась на локте, подождала — как на это отреагирует желудок? Затем так же осторожно села. Взгляд ее упал на серебристую кружку, стоявшую на столике возле кровати. Рис в недоумении сдвинула крышку, принюхалась.

Ее любимый чай. Он приготовил ей чай и оставил в этой кружке, чтобы Рис могла выпить его теплым.

Даже если бы он в упоении читал ей стихи, осыпая при этом белыми розами, она и то была бы тронута меньше. Она оскорбила его, вела себя просто отвратительно. А он приготовил ей чай.

Рис сделала глоток, позволив желудку наполниться живительным теплом. Когда до слуха ее донесся стук клавиш, она зажмурилась и попыталась собрать остатки мужества. Хочешь не хочешь, нужно было идти объясняться.