Игры Бессмертных (СИ)

— Не знаю, право. Это было так давно, — Тереза задумчиво прикусила губу. — Я думаю, что воспоминания оставляют лучшее и стирают неприятные моменты, вот та наша ночь и кажется такой… особенно жаркой, да? Неистовой, безумной… — Тесс нарочно помучала Шеферда эпитетами. Пускай вспоминает. — Если бы мы провели с тобой еще одну, кто знает была бы она такой же, верно? Жаль, не доведется узнать… — мечтательно вздохнула Тесс. — Итак, где тут самая яростная борьба?

— Во мне, — сказал Ретт хмуро.

— Где? — не поняла Тесс.

— Внутри шатра, — он раздраженно кивнул куда-то в сторону большого красного шатра, откуда несся звучный голос конферансье.

— Тогда пойдем?

Ретт молча зашагал вперед, под руку ее не взял. Терезу слова про деогенсу не встревожили. Да это же прекрасно! Значит, она может тут хоть на голове стоять с своем соблазнительном белье. Ретт — оборотень стаи и приказ деогенсы он нарушить не может. Такие у них были порядочки у волков — полное беспрекословное, физическое подчинение. А значит Тереза честно выполнит все, что полагается и даже «будет настойчивой» как велел Леонид, но скорее всего ничего не случится. Шеферд просто оттолкнет ее и дело с концом.

"И это хорошо. Это прекрасно! Это отлично!" — твердила себе Тесс, вот только досада, взявшаяся не пойми откуда не уходила.

Глава 26. Пожар

В красном шатре было полным-полно народу. В основном разгоряченные мужчины, но и взвизгивающие от притворного ужаса женщины.

Ретт стал проталкиваться вперед и все таки взял Терезу за руку, чтобы не потеряться в толпе. Она с трепетом, который, ясное дело, был сущей глупостью, почувствовала прикосновение его сильной ладони.

Шеферд был головной болью. Ну отчего она так странно на него реагирует? Он мужчина, такой же как прочие и даже хуже прочих. Мальчишки, которые в нее влюблялись пачками в Междуречье хоть были бедны, но искренни в своем стремлении завоевать ее. Сын булочника даже обещал на ней жениться. Ну… до того как замутил шашни с другой девчонкой из пансиона и лишил ее невинности.

А Шеферд никогда не скрывал своего к ней отношения: презрительного и потребительского. И трепетать от его прикосновений могла только распоследняя дура! Тереза не считала себя дурой и поддавалась его шарму только в собственных корыстных интересах. Так проще было изобразить влюбленную дурочку, а мужчины любят, когда в них влюблены, так ведь.

Они вышли в первый ряд. В середине шатра была засыпанная песком арена, отгороженная канатами. На ней боролись двое крупных, намазанных маслом мужчин, одетые только в борцовские легкие штаны, закатанные до колен… Все как Тереза и представляла. Они хватали друг друга за торсы, перекидывали, лупили кулаками.

— Давай Обращайся! Давай! — орали вокруг.

— Три сотни на человека!

— Две на оборотня! — летела ставки. Местных букмекер собирал деньгив толпе с помощью длинной палки и примотанной к ней банки. Все с азартом смотрели на бой. Ретт нахмурился, повел носом.

Терезу толкнули, и она прижалась к Шеферду. Тот тут же заключил ее в кольцо своих рук, защищая от давки.

Было слишком шумно, чтобы разговаривать, а борьба, по мнению Тесс, была довольно скучным занятием. И что тут интересного? Лупят друг друга два парня, тоже мне невидаль. В этой схватке не чувствовалось опасности, она была постановочной, как и гарцевание местных вышколенных лошадей в другом шатре. Просто представление.

Но люди, опьяненные азартом, так, видимо, не считали. Они хотели верить в то, что видят настоящую схватку.

"Ты не представляешь как иногда мужчине хочется быть обманутым красивой женщиной" — вспомнились ей слова Леонида.

Тесс отвернулась от арены и мягко положила голову на плечо Ретта, пользуясь их близостью. От него приятно пахло, стоять в его объятиях было удивительно спокойно. Тереза всегда привыкла полагаться только на себя и в такой давке, наверное, испугалась бы. Но с Шефердом было не страшно. Она понимала что он сильнее любого мужчины здесь, и он с ней. Приятное чувство собственничества окутало ее и она потерлась щекой о ткань его камзола.

Ах, если бы он был человеком… Если бы они встретились при других обстоятельствах… Если бы…

Толпа взревела, и Тереза испуганно обернулась. На арене оборотень трансформировался. Волк из него вышел странный, довольно убогий и мелкий. Он забегал по рингу щелкая зубами, второй боец с ревом носился следом. Волк тут же обернулся обратно и они снова сцепились врукопашную.

— Двести на оборотня!

— триста! Триста на волка! — понеслась новая волна ставок.

Еще несколько минут мужчины боролись, а потом человек эффектно уложил оборотня броском через бедро. Ударил трижды по лицу (Тереза заметила, что не сильно-то он и бил) и оборотень отключился.

Толпа взревела. Кто-то орал, что победил, но большинство разочарованно стонали. Конечно же, все ставили на оборотня, ведь все знали насколько они живучи и сильны. Тереза презрительно хмыкнула. Как всегда! Обирают идиотов, а те и рады спустить денежки. Болваны!

— Пойдем? — спросила она Шеферда.