Игры без чести

Уже одиннадцать лет живя без того, что ранее, по ее мнению, было невидимым механизмом, завинчивающим жизненную спираль во всех ее измерениях – вечности и повседневности, – Зоя Михайловна ощутила какое-то просветление, сакральное очищение, о котором много где-то слышала, но раньше не могла до конца осознать. Несмотря на то что говорят старые веселые гинекологи, отсутствие мужчины сделало ее тело менее уязвимым перед давящими требованиями возраста, с равнодушным одобрением Зоя замечала, что грудь ее, уменьшившаяся уже сразу после кормления, все так же аккуратна и высока, что несколько потяжелевшие бедра остались округлыми, без печальных болезненных рыхлостей. Что живот крепкий, да и сама она – сбитая, устойчивая, как женщина-воин, как родина-мать, – готова еще жить и бороться ради светлого будущего.

Вечер был приятным и деловым. Попыхивая импортными сигаретами, Наташка, слегка уже спивающаяся, предложила взять на реализацию пару польских ночных рубашек, туалетную воду – тоже из ближнего зарубежья – и еще какой-то дребедени.

В городе тем временем стали происходить странные вещи – в небе стаями летали военные вертолеты, а чиновничьи дома на Липках походили на сонное царство: плотно завешанные окна, все квартиры пустые. Тогда-то Зоя поняла, что пропуск школы, возможно, не такое уж преступление, как думалось раньше.

Другое преступление, куда более страшное, уже грело ее, раззадоривало, требовало расширения и продолжения.

Заканчивая урок с черноглазой, между прочим, совсем не бездарной студенткой из зажиточной западноукраинской семьи, Зоя Михайловна после сухой, но желанной похвалы сказала вдруг, равнодушно глядя куда-то в окно:

– У меня есть импортные ночные рубашки, две шутки, я подумала, может, тебе нужно?

Слегка опешив от выплеснувшейся за край благосклонности сурового педагога, девушка тут же согласилась, не глядя. Денег пришлось занять у подружек, те робко спросили, может, есть еще. Так же сухо, в свойственной ей манере, Зоя Михайловна сказала, что есть только туалетная вода. Воду забрали на следующий день.

Наташка отчего-то любила ее, всегда придерживала ходовой недорогой ширпотреб из ближнего зарубежья, отдавала недорого. Таким образом Зоя Михайловна быстро обросла постоянными клиентками – в основном приезжими студентками из Львова, Черновцов, Ужгорода. Куда эти рослые, красивые какой-то породистой горной красотой девушки девали такое количество шмоток, оставалось неясным, как и то, откуда у них столько денег. Перекочевав в тайник, устроенный в нижней части антикварного пианино в квартире на Рейтарской, часть этих денег пока лежала, накапливаясь.