Игры без чести

Когда конфликтная ситуация была улажена со всей возможной при данных обстоятельствах дипломатией, Слава сказал, что уедет на день, и Андрей может помогать в сборах своей супруге, никуда не спеша, более того, они могут забрать все, что Анжелика считает своим. Рано утром в субботу ему позвонила Алена, и Слава честно ответил, что сейчас дома, но, правда, ей-богу, вот-вот убегает и едет далеко за город по делам.

— Да, хорошо, я поняла, — сказали там и бросили трубку, и Слава, чувствуя некоторую комичность ситуации, помчался сломя голову в ванную, ополоснулся кое-как и, не завтракая, рванул во двор (чем доставил немного тоскливого наслаждения не знающей истинной причины бегства Анжелике, ночевавшей всю прощальную ночь рядом с ним на диване и, кажется, начавшей наконец понимать прелесть поверхностности и легкости, правящих его жизнью). Спокойно вздохнув, Слава выехал со двора и отправился, как договаривались, к Вадику, чтобы потом решить, что делать дальше с этим чудесным теплым днем.

Алена пришла буквально через десять минут после его отъезда, и Анжелика открыла дверь, зевая и не глядя, думая, все с той же недоумевающей радостью, что Андрей, наверное, дежурил у подъезда всю ночь. Но мимо нее, раздувая ноздри и презрительно глядя по сторонам, прошла какая-то женщина, лет за тридцать, с горящими темными глазами, губами, когда-то полными, а теперь чуть подвявшими и рано проявившимися носогубными складками. «Злая потому что», — подумала Анжелика и, прислонившись к стене, смотрела, как женщина, сменив воинственное выражение лица на любопытное, дойдя до двери в гостиную, заглянула туда, потом крикнула:

— Слава! — и, не услышав в ответ ни шороха, ни слива в туалете, ни еще какого-нибудь утреннего звука застигнутого утром мужчины, посмотрела на Анжелику — будто нехотя, все никак не фокусируясь на каком-то одном месте между ней самой, входной дверью и коридорной стенкой.

— Он уехал десять минут назад, — спокойно сказала Анжелика, отмечая базарную обувь из кожзама, толстую щиколотку, чуть оплывшие, опустившиеся бедра в дешевой, но крикливой атласной юбке, множество пигментных пятен на лице и шее, расширенные поры на щеках и на лбу и там же много косых морщинок, впитавших тональный крем, самодельный маникюр с пронзительно-розовым лаком. Все это стало забавным откровением, окрасившим утро в еще более солнечные тона.

— Но ты же понимаешь, что он больше тебе не принадлежит, — сказала Алена, начав наконец рассматривать Анжелику.

— Почему?

— Да потому что он мой, в любое время дня и ночи, я же выдергивала его у тебя из-под носа, девочка, он бросал всю свою работу, прямо в офисе за три секунды, — она щелкнула пальцами, — был у меня.

— Ну и что?

— Ну и что? Не делай вид, что тебе все равно. Просто я хочу, чтобы ты знала, что он отменял свои совещания, стоило мне только подъехать, уходил из ресторанов посреди банкета, не ехал на встречи и ждал меня прямо на проспекте, а потом мы занимались сексом на стоянке в «Макдоналдсе» и ездили в съемные квартиры, не дотерпев до двери, начинали все прямо на лестничной клетке.

Это, конечно, задело Анжелику, но недоумение от их совершенно несопоставимых весовых категорий не давало колючей сухой боли разрастись удушливыми спутанными ветками в груди.

— Вот такие дела, девочка, — резюмировала ее молчание Алена, — и сегодня вечером, днем, ночью, если только я захочу, — он снова будет моим. А, да, и знаешь еще что, — продолжала она, неспешно пройдя в гостиную, игриво заглядывая на неприбранный диван с откинутым одеялом и двумя бокалами со следами чего-то на овальном металлическом подносе на полу. — Мне ведь от него ничего не надо, кроме него самого. Мужчины очень благодарны за это. Я состоявшаяся женщина, у меня есть ребенок, есть кое-какие сбережения, у меня мама в Италии живет… Вот такие дела.

Она дошла до конца коридора, упирающегося в двери ванной, туалета и кухни.

— Слушай, а можно я посмотрю квартиру. Это же его квартира, он тут давно живет?

— Вроде бы давно, — выдавила Анжелика.

Стукая каблуками, Алена прошла на кухню, стала рассматривать полки с тарелками, заглянула в пару шкафчиков, как на выставке перед интересной картиной, задумалась перед полочкой со специями.

— Друзья из Марокко привезли, — стараясь сохранять светский тон, объяснила Анжелика.

— Как мило, я очень люблю специи, не сомневалась, что и Слава тоже, — удовлетворенно улыбаясь, она открыла холодильник, потом окинула взглядом мойку и одну большую немытую тарелку там. Затем, легко кивнув Анжелике, словно благодаря за импровизированную экскурсию, пошла назад, попутно заглянув в туалет и ванную.

У входной двери коридор заворачивал в небольшой аппендикс с двумя дверями. На встроенных полках там стояли старые журналы, книжки, несколько склеенных авиамоделей и еще что-то, потихоньку вынесенное из кабинета, так и не ставшего детской комнатой.