Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

—Да, Аня, возможно, местами тебе может показаться, что к некоторым людям мы относимся более пренебрежительно, но, поверь мне, наше отношение в целом к самому человечеству является более гуманным, чем жестокое и беспощадное отношение к человечеству самого человека. За свою довольно длительную жизнь я многое повидала, поэтому тебе, милая, даже в самых страшных снах и привидится не может на какие жестокие поступки способен пойти человек ради своих низменных желаний. Мы же по большей части людей без надобности не убиваем, даже, когда питаемся ими, стараемся делать это без особого ущерба для его организма, чаще всего доставляя ему вселенское удовольствие. В крайних случаях своей же кровью восполняем ему жизненную силу и, как ни в чём не бывало, отпускаем. Безусловно, исключения вроде таких, как Нестор всегда бывают. Сравнительно молодые вампиры обладают горячим нравом, поэтому некоторые не хотят и не желают идти на поводу у Древних, их же Создателей. Поэтому и существуют такие наказания вроде заточения в оковах Неповиновения, но оковы тоже не всегда помогают. Что же касается самой Кровавой охоты, ставшей немаловажным событием, и в своё время вынужденной мерой, которая и по сей день остаётся крайне актуальной в повседневной жизни моих подопечных, то это всего лишь маленькая капля в море убийств и жестокости самих людей. Для моих самых сильных и сравнительно юных подопечных охота это метод усмирения своего внутреннего зверя, который время от времени всё же даёт о себе знать, пытаясь вырваться наружу. Молодой вампир это не только горячий нрав, но и дикий хищник, в начале своего жизненного пути, требующий постоянной подпитки и утоления своих первобытных животных потребностей. И не смотри на меня так, Аня, как бы страшно это не звучало, но мы, против всей нашей воли, явились в свет настоящими хищниками, а это значит стали пленниками своей дикой сущности, в довершение — замыкающим звеном в пищевой цепи, поэтому такие проявляющиеся первобытные инстинкты, особенно у молодых вампиров это привычное и закономерное явление. Поэтому, пусть уж лучше мои подопечные усмиряют нравы своего внутреннего зверя в стенах моего поместья, чем делают это за его пределами. И хочу тебя успокоить, милая, чем старше вампиры становятся, тем смиренней и спокойней становится его зверь, тем реже возникает потребность в постоянной охоте. А с возрастом эта потребность и вовсе отпадает, — и снова эта коронная снисходительная улыбка вырисовывается на идеальном лице бездушной. Виттория вновь успокаивающе гладит меня по плечу. А я на мгновение представляю, как собственноручно убиваю невинного человека, загнав его в один из тупиков этой растительной структуры. И меня ввергает в такой дикий страх и ужас за этого бедолагу, — Мы не в силах уследить за всеми смертными, входящими в наши круги заинтересованности и наших целей, также как не в силах зачищать всем поголовно и постоянно мозг, а тем более вводить всех в гипноз. Как ты сама уже знаешь, на кого-то гипноз вообще не действует. Это значит возрастает вероятность всяческого шпионажа, предательств, меркантильности среди смертных подчинённых. Вырастает вероятность выдачи многих наших тайн, планов, целей и слабостей нами незаинтересованной человеческой стороне — самым верхам, которые вот-вот будут свергнуты с пьедестала правления. Но, даже не смотря на то, что некоторым сословиям дозволено знать, скажем так, о некоторых наших вампирских способностях и проявлениях, время от времени приходится подчищать ряды своих смертных подчиненных, для пущей безопасности всего рода вампиров. Безусловно, Аня, именно предатели, меркантильные людишки и не желающие подчиняться нашей власти пускаются по лабиринту, получая с моей стороны прекрасный и последний шанс уберечь свои жалкие задницы от неминуемой смерти. Правда, никто из Повинных за всё время Кровавой охоты ни разу так и не добрался до конца лабиринта. Конечно, признаюсь, для обычного человека охота может оказаться и правда ужасающим событием, но Повинные нагнанные хищниками, сначала успокаиваются с помощью укусов, получая перед смертью огромную дозу удовольствия, а затем только лишаются жизни, и, хочу отметить, без каких-либо длительных физических мучений: мгновенно и с хирургической точностью, — сделала паузу Ариосто, выжидающе уставившись в мои глаза, словно пытаясь на самом их дне найти понимание изложенному. А я смотрела потупившись в лицо бездушной и видела перед собой нечто раненное и жалкое, близкое, но одновременно хищное, опасное, могущественное и пыталась Древней отчасти посочувствовать, поскольку некогда, ещё будучи человеком, лишившись самого ценного в своей жизни, эта женщина и подобные ей, должны были однажды возродиться в облике диких и морально сломленных хищников. Возможно, появление этих тварей в свет оказалось совсем не случайным. И, возможно, этим вампирам была и правда Кем-то отведена роль неких посланников избавить наш мир от истинных чудовищ. Хватает только вспомнить искажённые от ненависти и ярости лица тех двух дам, и их целенаправленную уверенность жёстко избить меня за то, что якобы лишила их возможности обрести бессмертие, когда как наказание, приведённое бездушными оказалось куда более гуманным. А сколько каждый год по всему миру умирает людей, только ради чьей-либо и какой-либо выгоды. Войны, голод, насылаемые искусственно-выведенные вирусы и болезни и прочее прочее. И эти числа, по словам древней, наверняка в разы и в разы превышают числа убитых вампирами.