Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

Я подошла к каменным перилам и оперлась сначала бёдрами, а затем локтями. Сделала несколько глотков наивкуснейшего напитка. Вино в считанные секунды растеклось по горлу, тут же его приятно согревая. Я понуро опустила голову на руки.

— Тебя что-то гложет, малышка? — приблизился Николай, и опустил свою прохладную большую ладонь мне на плечо.

— Мне не нужен этот бал, Ник, — с тяжестью выдохнула. — Я понимаю, таковы обычаи, и Виттория наверняка хотела устроить для меня праздник, но… но мне не нужна вся эта роскошь, акробаты, все эти люди и вампиры, которых я в лицо никогда не видела, мне не нужна вся эта напускная учтивость и фальшивый интерес к моей личности, её на самом деле нет. И это меня очень расстраивает и раздражает, — сделала ещё несколько глотков. — Незадолго до начала самого бала я представляла, как войду в зал сильной женщиной, как буду радоваться балу, гостям, наслаждаться каждой секундой своей новой жизни, наслаждаться своим новым «Я», но ничего по сути не изменилось. В душе я осталась всё той же прежней Анной, изувеченной, искалеченной простушкой, лишённой права на обычную человеческую свободу и счастье. Я чувствую себя переродившимся мотыльком, задыхающимся, обжигающим свои прекрасные крылья о неоспоримую, такую чуждую мне реальность и предначертанную участь. Не хочу, не хочу предоставлять ни единого шанса своим мучителям-палачам. Хочу выбраться из пут порочного круга и хотя бы на время ощутить свободу, вдохнуть её полной грудью. Я устала, Ник, я чертовски устала.

Больше не нужно было слов. Это понимала я, это понимал Николай. Бездушный не в силах что-либо изменить, но он в силах окутать меня своим теплом и спокойствием, к которым я уже смогла за короткий срок времени привыкнуть. Поэтому и выбрала для этой цели именно этого мужчину. Бездушный ожидаемо развернул меня к себе лицом и обнял за плечи аккуратно прижав к своей груди.

Николай продолжал держать меня в своих объятиях, а я беззвучно рыдала, уткнувшись носом в светло-серый жилет. Меня вовсе не волновало то, что, возможно, залью его прекрасный наряд своими слезами и даже испоганю его чёрными и красными разводами, как, впрочем, этот факт не волновал и самого Николая. За что я прониклась к бездушному ещё большей симпатией и благодарностью. Но вскоре, наконец успокоившись, я неохотно отстранилась от него.

— Прости, кажется, я испортила твой жилет, — выдавила неловкую улыбку и попыталась смахнуть с лица оставшуюся влагу. Наверное, сейчас я выглядела более, чем комично с разведёнными чёрными пятнами на лице и размазанной помадой.

— Об этом не беспокойся, — достал из кармана белый платок и вложил его в мою ладонь. — Главное, что ты излилась, успокоилась и тебе наверняка стало намного лучше.

— Определённо лучше, но не намного, — призналась бездушному, поднесла к губам бокал, который до сих пор сильно сжимала в правой руке, и влила в рот оставшееся вино. — Ещё вина, — протянула пустой бокал мужчине.

— Будет, — с энтузиазмом ответил Николай, предварительно осушив свой. — Никуда не уходи, сейчас вернусь.

— Не уйду, — крикнула напоследок бездушному, побежавшему искать адоптов с подносами.

Странно было наконец остаться совершенно одной на террасе. Я развернулась и вновь облокотилась локтями на перила и стала всматриваться в темноту перед собой. Лёгкий ветерок приятно холодил кожу, приглушённая музыка и гул голосов прерывающимися звуками долетал до моих ушей. Где-то в подсознании засигналил маячок, отдалённо напоминающий панику. Сразу не могла понять с чем эта внезапная взволнованность могла быть связано, и не придала этому особого значения. Но, когда оголённой кожей всё же ощутила присутствие постороннего на террасе, то поняла, что подсознательная паника была небезосновательной.

Я глубоко и надрывно вздохнуло, пропустив удар сердца, вскинула голову и медленно развернулась к присутствующему постороннему, и им оказался никто иной как Дмитрий Багира. Он стоял на проходе, в изысканном костюме цвета бургунди, безусловно, кисти рук были облачены всё в те же кожаные перчатки. На лице ни одной эмоции, только его, скользящие по моему лицу, глаза выдавали некую озадаченность. Да, понимаю, сейчас моё лицо наверняка представляло из себя омерзительную палитру с грязными разводами. Невольно сжала платок Николая, который я ещё держала в левой руке.

— Ты ведь знаешь, что вам с Виктором запрещено ко мне приближаться, — скорее утверждение чем вопрос.

— Знаю, — сделал один шаг на встречу.

— Так оставайся на своём месте, и не делай глупостей, — приказываю бездушному, но бездушный игнорирует мой приказ и делает навстречу ещё один шаг. — Ты не понял? Возвращайся на своё прежнее место, Багира, а иначе…

— А иначе что?