Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

Уснуть мне больше не удалось. Оставшуюся ночь пыталась представить Багирой изувеченного Сэмюэля, и в моей больной фантазии вырисовывались не очень приятные образы. Страшные, жуткие образы. Грудь словно сжимало тисками невыносимой душевной боли, и я просто ревела уткнувшись в подушку. И всё это даже не смотря на то, что Сэмюэль пытался со мной сделать. Нет, Сэм не хотел мне вреда, я это очень хорошо понимала. Он пытался меня вырвать из лап Багиры, поэтому ему пришлось пойти на крайние меры. Да, возможно, даже вопреки моим нежеланиям становиться одной из них, но, впрочем, какая теперь уже разница. Дмитрий чётко дал понять, что только в его воле меня обратить и я даже не сомневаюсь в том, что он так и поступит. Превратит меня в бессмертную игрушку, над которой можно будет вечно измываться. Тогда, в таком случае, лучше бы это и правда был Сэм. В голове вновь проявился изрезанный окровавленный образ Харта, и я поджав колени к груди вновь залилась горькими слезами. «Ненавижу тебя, Багира!»

***

— Не хочу, — бормотала я сквозь сон, ещё больше укутываясь в свой кокон-одеяло, когда голос подруги пытался вырвать меня из сладостного сна. Да, как ни странно, именно из сладостного после ночных событий и продолжительных ночных рыданий. А на её настойчивое «Вставай, Анна, тебе лучше принять душ и поесть» отвечала: «Шло б оно всё… передай Григорию — отработаю, а, если посчитает правильным меня наказать, то пусть, но сегодня я не объявлюсь».

На какое-то время мне вновь удавалось погрузиться в сладостный мир сновидений. Правда, ненадолго. Лина вновь принималась меня настойчиво трясти и настаивать на том, чтоб я наконец встала с постели. А под конец девушка совсем разошлась: начала срывать одеяло, и вцепилась она в него с такой силой, что в следующее мгновение практически одним рывком вызволила меня из моего кокона-убежища. Больно ухватилась за плечо и буквально поволокла в ванную, а, когда до меня всё же дошло, что тащил меня Дмитрий, а не Лина, я уже стояла под струёй ледяной воды.

— Какого чёрта? — кричала я во весь голос, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев бездушного и выбраться из-под ледяного душа.

— Я вроде бы говорил, что на сон у тебя пол дня в распоряжении, но никак не целый, — привычно-холодным тоном произносит, и напор струи усиливается.

— Хватит, я поняла, уже проснулась, прекрати! — теперь уже, зубами стуча, вопила ещё сильнее вырываясь, но Дмитрий даже и не думал отпускать. Схватил за запястья и, сцепив руки над головой, сильно сдавил в одной своей, прижал к холодным плиткам. Теперь уже нас обоих обдавало ледяной струёй, но бездушный даже и бровью не повёл.

— Не прекращу, — отрезал Багира, свободной рукой наконец перекрыл душ. Вода ручьями стекала с намокших волос бездушного. — У нас в запасе всего лишь час, поэтому ускоряю подготовительный этап к вечеру.

— У нас? Подготовительный этап? — недоуменно спросила.

— Верно, у нас, Скиф. Составишь мне компанию, — зубами стянул перчатку с правой руки, отбросил в сторону. Взгляд его на мгновенье задержался на моей груди, которая уже проступала сквозь намокшую майку. Чёрт! Тело предатель! Слабость в ногах. И низ живота наполнился томительным жаром, а в следующую секунду Дмитрий не церемонясь сорвал с меня майку. Невольно сжалась, но почти сразу вновь попыталась выдернуть руки из стального захвата — безрезультатно.

— Пусти, — задыхаясь от возмущения, прорычала.

— Нет, — прыснул с тюбика мне на грудь жидкого мыла и принялся буквально втирать мыльную субстанцию в кожу. — Я должен быть уверен в том, что ты будешь благоухать ягодами и цветами, Анна, а не источать запах Харта, — продолжал исступлённо втирать мыло в шею, плечи, грудь, тем самым, возможно, не преднамеренно, но заставляя ещё сильнее тело моё распаляться. А когда рука его скользнула к животу, я судорожно выдохнула, и в мыслях, мать его, уже молила о том, чтоб рука Багиры поскорее забралась ко мне в трусики. Неимоверно сильно желала снова ощутить его пальцы там. Чёрт! Мысленно выругалась, и, нетерпеливо заёрзав, выпалила:

— Прекрати, хватит, я сама способна привести себя в порядок! Или теперь уже и на это у меня нет прав?

Дмитрий наконец остановил это мыльное безумие, поднял свой взгляд, заострил внимание на моих губах. Почувствовала как влажные мыльные пальцы его сомкнулись на моей шее, слегка её сдавив. И Багира склонился так близко, что я могла ощутить его холодное дыхание на своих губах. Момент такой непривычной для нас близости для меня показался слишком интимным, насколько и волнительным. Я тряслась от озноба, от распирающей изнутри меня бури противоречивых чувств, но я, чёрт подери, хотела, нет, желала этого поцелуя, пусть даже, возможно, грубого, болезненного, опасного, смертельного — любого. Плевать! Мне ли не привыкать?

Правый уголок его губ привычно знакомо дрогнул, в глазах читался уже знакомый триумф. Дмитрий со свистом втянул воздух.