Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

— Я найду доказательства и предоставлю их Константину и это произойдёт быстрее, чем ты можешь себе вообразить. Так что, готовься предстать перед Высшим судом, Багира, — предупреждающе кинул вслед Виктор. На что Багира ничего не ответил, а хладнокровно промолчав, увёл меня подальше от этих столов и бездушного. Взгляды любопытствующих продолжали нас провожать, пока мы не скрылись с поля их зрения.

***

Сама толком не поняла как мы оказались у сцены с оркестром. Ариосто любила живую музыку, предпочитала чаще классическую, поэтому ни одно устраиваемое более-менее грандиозное событие никогда не обходилось без оркестра. Поэтому музыкантам отводилась значительная часть пространства в зале, ровно также, как отводилось большое пространство для желающих покружить в танце.

Багира неожиданно развернул меня лицом к себе. Левая его рука так и осталась покоиться у меня на талии, а в правой руке он мягко зажал мою левую ладонь, неожиданно быстро склонился к уху и заговорщически произнёс:

— Скажу по секрету, Скиф, не помню, когда в последний раз танцевал с женщиной. Даже более того, не в моём это духе, но почему-то именно сейчас мне захотелось сделать исключение.

Тотчас отстранился, фиксируя свой привычно холодный взгляд на моём лице. Правый уголок его губ заметно вздёрнулся.

Заглядываю в вязкий, опасный омут его зелёных глаз. Чувствую, как бездушный методично, по ниточке, по крупиночке пытается вытянуть из глубин моего сознания и души нечто очень важное. «Что это было? Признание? Откровение?» Недоумённо хлопаю ресницами и сама не замечаю, как лицо моё расплывается в улыбке в ответ бездушному.

Но улыбка практически сразу исчезает с моего лица. «Скиф, ты полная дура! Пытаешься почувствовать и увидеть то, чего на самом деле нет. Это всего лишь слова, ложная видимость, всего лишь танец, очередная игра, развлечение бездушного, а ты и рада бы в который раз за вечер растечься перед этим хищником-кукловодом мокрой лужицей, когда как должна сопротивляться его чарам, его мужской затягивающей, мать его, сущности!» Вновь огрела себя мысленной пощёчиной, притворившись будто Дмитрий и вовсе не произносил последних слов, а, вспомнив всё то, что буквально мгновениями назад произошло у тех чёртовых столов и, чтобы направить свои мысли в противоположное от данных имеющихся русло и развеять, а возможно и подтвердить некоторые опасения, напрямую обратилась с вопросом:

— И что ты теперь будешь делать, Багира?

Дмитрий не спешил отвечать, по сути и не обязан был. А моя попытка отвлечься от ненужных мыслей оказалась наиполнейшим провалом. Мы продолжали покачиваться в такт медленной музыке, наши тела едва соприкасались, но и этого было достаточно, чтобы по телу разбегалась тысяча и тысяча искринок приятного тепла. Почему-то именно такая близость, лицом к лицу, с этим хищником казалась для меня чем-то очень интимным и даже противоестественным, непривычным, волнующим.

Слегка склонив голову на бок, Багира глазами скользил по лицу, по шее, задерживаясь чуть дольше на том месте, где находилась яремная вена, затем жадно скользил по плечам и ключицам, ниже, взгляд его терялся в вырезе треугольного декольте. Участки кожи от прикосновения его взгляда, казалось, были охвачены невидимыми языками пламени: кожа просто горела. Несколько раз сглотнула, вновь попытавшись мысленно унять вновь зарождающееся мучительное жжение между ног. «Да как с этим бороться? Чёрт его, хищника, побери!»

— Всё то, что было мной задумано, уже вскоре этим вечером и осуществиться, а на остальное, Анна, мне на-пле-вать, — наконец озвучил Багира, снова затягивая меня в опасную бездну своих зелёных глаз, в глубине которых пульсировали пугающая решимость и предвкушение, и я не ошиблась, он намерен это сделать.

— Не хочу, — с отчаянием произнесла. Багира меня обратит уже этим вечером. Я это поняла, прочитала в его глазах ещё в тот момент, когда он пил ту девочку, но изначально не придала этому особого значения. А сейчас ясно это ощущала. Он сделает меня вечной заложницей его прихотей, тем самым, окончательно избавившись от улик. Всё очень просто.

— Тебе придётся захотеть, Анна, другого выбора у тебя нет и не будет, — вкрадчивым, обволакивающим голосом произнёс бездушный на ухо, вновь склонившись, и теперь уже вплотную прижимаясь ко мне, сильнее пальцами сквозь ткань впиваясь в кожу. Телу моему предателю ничего другого не оставалось, только как сдаться такому обволакивающему, бдительность усыпляющему натиску его чар и близости.

— Накажи меня, прошу, накажи, — внезапно вымолвила от удушающей безысходности, не в силах больше сопротивляться его обезоруживающему влиянию.

— Нет, Скиф, не сейчас, не сегодня. Никаких наказаний, ни сопротивлений. Не позволю, — продолжил Дмитрий, а затем неожиданно лизнул чувствительный участок кожи за ухом, отчего тело зашлось такой томительной, с ума сводящей дрожью, но почти сразу ощутила, вырывающую меня из болезненно-сладостных объятий Багиры, чужую руку на своём плече.