Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

— Тогда зачем тебе это, Виктор? Мало того, что ты, считай, навечно повязал себя с низкосортной, так ещё и лишился наглядных доказательств.

На что Виктор наконец оторвался от монитора и сосредоточено уставился на меня.

— Скажем так, у меня не было другого выбора, а доказательств я лишился уже в тот самый момент, когда Дмитрий свернул тебе шею, погасив в тебе человеческую жизнь. Зато взамен я приобрёл нечто очень важное и дорогое, — окинул меня изучающим долгим взглядом, задержав своё внимание на моих открытых плечах и ключицах.

— Что-то очень важное и дорогое? — переспросила Виктора. Смотрел бы он лучше с привычным омерзением и холодом, ибо странные зарождающиеся огоньки в светло-голубых радужках его глаз заставляли чувствовать себя крайне неуютно.

— Что-то очень важное и дорогое для Дмитрия, Анна. Вампиры так просто не склонны долгое время кого-либо вскармливать собственной кровью, а тем паче пытаться обратить.

Честно говоря, я была не менее ошарашена и этой новостью. Всё это время я считала, будто являюсь игрушкой для Дмитрия, которой он просто одержим, но никак не могла предположить, что могу быть для данной вампирской особи чем-то по истине значимым.

На какую-то долю секунды сердце словно острым лезвием пронзило, когда я всё же представила израненного Багиру, валяющегося в луже собственной крови. Однако, рациональный голос снова злобно дёрнулся внутри моего сознания: «Опомнись, Скиф, разве так обращаются с тем, кто тебе очень дорог: унижают, жестоко наказывают, пускают по лабиринту, чтобы потом в итоге словно кусок мяса изрезать и искусать, обращаются с тобой словно с вещью, с собственностью, отнимая возможность поддерживать связь с близкими тебе людьми, сбивают машину, в которой ты находишься, а затем убивают якобы в намерении обратить? Нет, Анна, для данного упыря ты являешься какой-то непонятной одержимостью, больной игрой, от которой бездушный, по всей видимости, не в силах отказаться».

— Тогда смею предположить, Багира не намерен отступать, он вновь попытается меня найти, — утвердительно констатировала.

— Вторая печать на твоей шее гласит о том, что ты отныне, ровно как и мне, принадлежишь Багире, поэтому безусловно он явится за тобой, Анна. Правда в этот раз ему придётся постараться, чтобы тебя найти, — удовлетворённо произнёс Барс, закрывая ноутбук и ставя его в сторону.

— Но ты ведь сказал, что меня обратил именно ты? Как я могу принадлежать ещё и Дмитрию? — с искренним недоумением спросила, невольно коснувшись татуировки на шее. Похоже, я по уши в дерьме.

— Именно так, я завершил обряд обращения, влив в тебя свою кровь, поэтому безусловно, я являюсь твоим основным создателем, но! Дело в том, что Багира достаточно долго вскармливал тебя собственной, поэтому даже, если бы ты погибла в автокатастрофе, то уже через некоторое время очнулась бы обращённой, — продолжал излагать Барс, вставая и набрасывая на себя светло-серый плащ. — Этот сукин сын, всё рассчитал.

— Почему Дмитрию в этот раз придётся постараться, чтобы меня найти?

— Поскольку на данный момент я имею практически полную власть над тобой, низкосортная, связь Багиры с тобой значительно уменьшается, поэтому почувствовать тебя и отследить твоё местоположение теперь ему будет намного сложнее, — поспешно ответил Барс, направляясь к двери.

— Так что ты всё-таки намерен со мной делать, Виктор? — быстро кинула Барсу в спину, отчего бездушный на мгновение остановился и медленно развернулся ко мне.

— Ещё точно не решил, — мазнул по мне холодным задумчивым взглядом. — Хотя некоторые идеи относительно Багиры у меня уже имеются, также я не отказываюсь от варианта сдать тебя Константину, — сделал продолжительную паузу Барс, затем добавил. — К сожалению, прочитать он тебя уже не сможет, однако у тебя есть язык, Анна. Возможно, ты по собственной воле захочешь вдруг признаться в содеянном, — криво улыбнулся Барс и развернулся в намерении наконец покинуть комнату.

Но я ещё успела ядовито изречь напоследок бездушному:

— И тебя вовсе не волнует казнь, которую могут вершить над твоей подопечной? Ты ведь сам подвергнешься мучениям из-за связи.

— Смертная казнь тебе теперь не грозит, а вот наказание в виде оков Неповиновения — возможно. Переживёшь, как, впрочем, и я, — равнодушно пожал плечами, и внезапно пугающе-сверкнул глазами. — И даже не вздумай пытаться сбежать из отеля, низкосортная. Мне не составит труда быстро тебя отыскать, а затем я посажу тебя на цепь или запру в клетку, ты ведь этого не хочешь?

Дверь за Виктором закрылась, и я осталась одна. «Чёрт! Вот это ты попала, Скиф. Не захотела обращения от Дмитрия. Получай от обоих сразу! И что ты теперь будешь делать, новообращённая?»