Игры Бездушных. Живая улика (СИ)

Словами не возможно было передать что творилось у меня в душе. Монстр, который лишил меня семьи, обрёк на пожизненное заточение в этом логове упырей, да ещё смел бередить раны, являясь в виде ночных кошмаров, во всей своей красе предстал передо мною, как ни в чём не бывало пытался завести со мной разговор. Я знала, что однажды он вновь обретёт свободу. Надеялась, возможно, к тому времени Ровва забудет о моём существовании, однако этого не случилось. Я была абсолютно не готова к его появлению. И, по каким-то необъяснимым причинам, я знала, что Нестор так просто не отвяжется.

***

Я сидела на стуле и массажировала себе ноги, когда Григорий подошёл ко мне и всучил маленький флакон с вампирской кровью.

Невольно поморщилась, но пипеткой набрала несколько капель и прыснула себе в рот. Долго ждать не пришлось. Прошло всего лишь пять минут, и тело вновь наполнилось силой и энергией. Ещё два часа работы, а потом я просто рухну посреди своей комнаты так и не дойдя до кровати.

Алкоголь сегодня, казалось, лился не просто рекой, а бескрайним океаном, и я даже представить не могла сколько литров нужно в среднем выпить вампиру, чтобы он хотя бы немного опьянел. Много, очень много! Поэтому я так и продолжала носиться с напитками.

Нестор больше не пытался ко мне приблизиться, хотя моментами ловила этот полного безумия взгляд.

Ближе к полуночи воздух начал заполняться чем-то ощутимо-опасным. Никак близилось время охоты.

И люди, и бездушные большими группами начали тянуться к выходу и такими же группами собираться у живой зелёной структуры — лабиринта, который был высажен перед главным зданием Ариосто. Воздух с каждой минутой становился тяжелее, атмосфера — напряжённее.

Вид с огромной террасы был захватывающим, особенно в дневное время, когда ты мог лицезреть практически всю эту живую структуру со всеми её запутанными путями. Сейчас же взору предстала лишь небольшая часть лабиринта, остальная — скрывалась во тьме, но и этой видимой части будет достаточно, поскольку никто и никогда не добирался до второй половины лабиринта.

Наверняка кто-то из гостей предпочёл бы занять место прислуги, вроде меня, и я бы с удовольствием поменялась местами с желающими стоять рядом с Витторией Ариосто и Константином и наблюдать за происходящим с высока. Но таков приказ Григория: прислуживать во время охоты главам двух кланов. Я не в праве возражать управляющему.

Сэмюэль не собирался учавствовать в предстоящей охоте, что меня очень радовало. Он находился чуть правее от Ариосто и украдкой поглядывал на меня. На его лице читалась некая… озабоченность? Я не ошиблась? Мне порой казалось, что Сэмюэль единственный вампир, который способен на эмоции, неприсущие этим бездушным тварям, на человеческие эмоции.

Мой взор вернулся туда, где у самого входа в лабиринт уже стояли повинные, которых со всех сторон поджимали бездушные. Среди повинных находились как мужчины, так и женщины весьма преклонного возраста, так совсем ещё юные парни и девушки. Искажённые от страха лица, в глазах повинных читалось отчаяние и безысходность.

Как мне рассказывал Сэм, дичью чаще всего становились те, кто не следовал, не подчинялся приказам Ариосто, а так же предатели, воры, да и в принципе человеческой жизни не достойные людишки. Наверное, к последней категории и меня можно было бы причислить. Эти твари возомнили себя богами и считают, что могут вершить суд над человеческими судьбами. Что ж, ничего удивительного.

Дмитрий Багира и ещё несколько поверенных Ариосто, а так же поверенные Константина находились позади кучки повинных, в ожидании первого, а затем второго решающего выстрела.

Как только прогремел первый выстрел, люди в панике кинулись преодолевать эту растительную структуру, с тупиками и проходами. Толпа замерла. Замерла и я в ожидании второго выстрела. Повинным всегда давали фору — слабая, но всё же надежда на спасение. Но надежде вскоре суждено было раствориться в живых стенах этого огромного лабиринта.

Второй выстрел и бездушные чёрными тенями метнулись вслед за дичью.

Мне страшно было смотреть, но и оторваться я тоже не могла. Как вроде бы кто-то невидимый насильно направлял мой взгляд туда, где запуганные, растерянные повинные метались по узким проходам, а черные тени одного за другим нагоняли и, вгрызаясь в горло, иссушали. До последней капли. Затем с лёгкостью отрывали головы, складывали трофеи в коричневые брезентовые мешки, которые сразу окрашивались в тёмный цвет. Не заставляя зрителя долго ждать, хищники моментально переключались на следующую жертву и с молниеносной скоростью её нагоняли, ритуал с иссушением и отрыванием голов повторялся.

Иногда тени сталкивались между собой, и тогда происходило что-то вроде неистовой бури. Пока одна тень в итоге не уступала другой. И так продолжалось вплоть до последнего оставшегося повинного.