Игры богов

Мужикам повезло – они были не совсем голые, их только до пояса раздели, когда пороли, и головы им не брили, хотя они не могли не завшиветь, потому что провели в той общей камере с неделю. А вши там топали шеренгами, жирные, раскормленные, плодились в гнилой соломе, валявшейся кое-где по углам. Март и Ли предпочитали голый камень, все живности поменьше.

– Пока ты умеешь радоваться мелочам, – продолжил Ли, – ты жив. Март, а ты когда-нибудь вообще был счастлив?

– А то ж! Вот как раз в бане.

– Вывод?

– Счастье относительно?

– Более чем. Кто счастливее – мы, получив баню и лишний кусок хлеба, или баронесса Мила, получив очередной бриллиант от очередного любовника?

– Мила! Скажешь тоже…

– Почему не сказать? Вот такие Милы реже бывают счастливы, чем многие другие. Им сравнивать не с чем.

Загремела дверь. Стражник внес большой котелок с супом и квадратную буханку хлеба.

– Пахнет определенно мясом, – повел носом Ли. – Любезный, скажи, я не ошибся?

Любезный принюхался и подтвердил:

– Ну так сегодня с говядиной варили, а вчера с рыбой. Быстро ешьте, я скоро котелок заберу.

Суп был горячий и, пожалуй, вкусный, хотя мясо в нем присутствовало только в виде тонких волокон. Но запах был, и даже навар кое-какой имелся. А главное, после этого супа Март согрелся и почувствовал сытость, пусть ненадолго, но Ли давно приучил его не сетовать на невзгоды, зато наслаждаться каждой минутой, которая того стоила. И разве после месяцев войны, голода и лишений эти минуты – не стоили?

Мужики решили, что, раз Ли и Март не кидаются в драку, они слабы. Неужели сломанного одним движением носа им было мало? Да и стоило усвоить за неделю, что драка наказывается? Или им всыпали мало? В общем, решили они, что на одном топчане вдвоем тесновато и надо согнать «сладкую парочку» на пол. Почему все-таки сладкую? Надо будет у Ли спросить. То есть в переносном-то смысле понятно, что имеется в виду, интересно, откуда взялось выражение? На слова они, конечно, по-прежнему не реагировали, Март даже мышцы продолжал держать расслабленными, а это было трудно. Но необходимо. Будь они одетыми, мужики и не заметили бы, но если ты гол и худ, да еще сложен весьма атлетически, каждый мускул на виду. Вот когда их решили скинуть на пол, пришлось подняпрячься. Ли сунул своему двумя пальцами под дых, а потом добавил за ухом ребром ладони, а Март и пальцами не стал, вывернулся и рубанул. Потом даже пульс пощупал – живой, очухается. Вдвоем они успели закинуть воинственных сокамерников на топчан и усесться на свой прежде, чем надсмотрщик прошелся туда-сюда мимо их решетчатой двери.

Мужикам хватило, и дальнейшее существование стало почти благостным. Март смотрел на Ли и думал, как же выглядит сам. Впрочем, он был покрепче, покряжистее, что ли, а Ли и в кости тонок, и не так чтоб особенно плечист, и худоба его была куда выразительнее – и ребра выпирать начинали, и позвонки можно было пересчитать, да и лицо изменилось: щеки запали, а тени вокруг глаз делали эти глаза еще больше, как только на лице помещаются.

– Ты тоже тощий стал, – утешающе заметил Ли. – Война и тюрьма…

– А вы правда были при Сторше? – почти вежливо спросил один из мужиков. Даже имен ведь не назвали… тоже – товарищи по оружию!

– Правда.

– Плохо там было?

– Скверно, – вздохнул Ли, – потому что понятно, что все равно проигрываем, что бой последний и ненужный, только людей терять.

– Думаешь, королю надо было сдаться?

– Понятия не имею, – чистосердечно признался Ли. – В любой другой войне – да, стоило, но вот изменило бы это хоть что-то сейчас – не знаю.

– Мне кажется, – добавил Март, – что хартинги капитуляции и не заметили бы. Они как заведенные. Видали механические игрушки: ключик вертишь в кукле, а она потом ходит. Вот и они такие, не остановятся, пока завод не кончится,

Ли кивнул. Было в хартингах что-то нечеловеческое, хотя они, конечно, были люди. Только очень странные, и эльф Ли был куда понятнее, чем эти люди. А ведь Март твердо понимал, что совсем не знает Ли, хотя провел с ним рядом много лет.

– Ну, они справедливые, – излишне громко сказал мужик. Ну и дурак, если выслужиться решил. Плевать им, что ты о них думаешь.

– Очень справедливые – всю армию перевешать решили, – согласился Ли, – чтоб неповадно было. Вы-то где воевали?

– На юге. Их основные части нас только краем задели… и того хватило. Мы уж знали, что война проиграна, так что…

Шаги в коридоре прервали их светскую беседу. Офицер постоял, не приказывая открывать двери, посмотрел – мужики вскочили, а Март и Ли не стали. Указаний таких не было, а чего зря прыгать. Офицер ткнул пальцем в их сторону:

– Вы оба – на выход.