Игры богов

Пробуждение выдалось столь же сумбурным, проснулся от криков и звуков удара металла о металл. Опасаясь, что наши любящие голубки поубивают друг друга, я вскочил на ноги и хотел броситься их разнимать, как внезапно понял, что они тут не причём. Джеймс, похоже, и не ложился, он самозабвенно что-то творил в своем ремесленном логове, необращая внимание на происходящее. Шум издавали Крысёныш и Тумба, пытаясь сломать какой-то небольшой окованный железом ящик. Гладиатор колотил по его крышке зазубренным топором, треск - и в его руке осталась лишь рукоять. Он выхватил новый и продолжил с неиссякающим напором. Металл крышки поддался, но лезвие уступило раньше, раздался хруст, и снова бесполезная палка вместо грозного оружия. Взревев от ярости, толстяк подхватил неуступчивый ларец и со всей силы метнул его в стену. За тем ещё раз и ещё. Силы пухляша были не беспредельны, вскоре он запыхался. Очередная попытка вандализма закончилась плачевно, ящик выпал из ослабших рук, едва не размозжив Тумбе ступню. Рычащий от боли, толстяк не придумал ничего лучшего, чем наподдать своему обидчику ногой.

Звон разрываемой кольчужной сетки и треск кожи явился прелюдией душераздирающего вопля. В прорехе истерзанного ботинка появился синюшный,  кровоточащий палец. Толстяк демонстрировал окружающим свои вокальные данные и достаточно посредственную пластику, стоит сказать, что даже на мой весьма не искушённый взгляд, он точно не Каррузо.

- Это всё ты, - Тумба в сердцах швырнул в Крысёныша камнем, - убью заразу! Попадись только мне.

К моему сожалению, гладиатор в вора не попал, хотя я всем сердцем желал ему успеха. Охая и причитая, пухляш подхватил сундучок и поволок его к воде. Из его нечленораздельных причитаний я понял, что он собирается утопить свою добычу.

- Постой, окликнул я его! - в моей руке блеснул золотой, мимикой и жестами я дал понять, что хочу обменять монету на ящик.

Тумба насупился, его зрачки забегали было видно, что мыслительный процесс не является его сильной стороной. В глазах толстяка мелькнула алчность, он уже был готов принять предложенную цену, когда появился Крысеныш. Недомерок вывалился из стелса и попытался выхватить из моих рук монету, но не тут-то было. Я легко двумя пальцами приподнял его и стряхнул, как надоедливую блоху. Хотел ещё отвесить смачного пендаля, но гадёныш, чувствуя, что за мной не заржавеет, отбежал на пару десятков метров. И уже оттуда прокричал.

- Тумба дас гоо нар! Он враг ферон! Обман дер лоз!

Толстяк что-то сказал в ответ и в знак отказа покачал головой. Когда они говорили быстро, я не понимал их. Я удвоил цену, но безрезультатно. Добавил пару сочных тушек, божественный аромат которых, заставил желудок Тумбы предательски заурчать. Пухляш взвалил сундучок на плечо, и, прихрамывая, направился к своим, но я не хотел так легко сдаваться. Всё моё естество вопило, что содержимое сундука мне очень пригодится. Я заступил Тумбе дорогу и потащил его к Джеймсу, нам явно было, что предложить этому оборванцу.

Подтащив Тумбу к мастерской, я жестами предложил, в обмен ещё и ремонт его снаряжения, прочность которого оставляла желать лучшего. Торги были в самом разгаре, когда, вопя и улюлюкая, прибежал Крысёныш, а вслед за ним и вся его компания.

- Что здесь происходит! - громко спросил Скала.

- Хочу купить! - пальцем указываю на предмет моего вожделения, выкладываю золото, еду, и, указывая пальцем на изорванные вещи гладиатора, добавляю, - ремонт.

- Да уж ремонт нам не повредит, - задумчиво произносит Кристиан, по нему видно, что он в принципе не против сделки.

- Нормальная цена нужно соглашаться, - внезапно вмешивается в разговор Евгений.

На этом и договорились. Джеймс, насвистывая, принялся улучшать свои навыки ремонта, а я, сняв с головы ненавистную шляпу, начал корёжить сундучок. Размеренные, глухие удары разнеслись по всей пещере. Вскоре угол расплющился и в небольшое отверстие я попытался разглядеть, что же там внутри. Перевернув ящик, я высыпал на землю несколько золотых монет, гораздо больше, чем заплатил за покупку. Прямо на глазах монеты стали исчезать, что сначала привело меня в недоумение, а потом я понял, что произошло. Рык и молниеносно брошенный ящик выбил из невидимости воришку. Конечно же, Крысёныш, а кто это мог быть ещё. Сомкнув пальцы на тощенькой шее, я приблизил его, расширившиеся от ужаса, глаза к своим клыкам, каждый из которых был с большой палец взрослого мужчины. Оглушающий рёв и недомерок напрудил огромную лужу, журчание было столь обильным, что я не сразу поверил, как столько жидкости могло уместиться в столь тщедушном тельце. Приняв из вспотевших ладошек похищенные деньги, я усадил воришку в лужу, пусть ходит теперь в мокрых штанах.