Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

Ночь укутала мягким покрывалом спящий под звёздами лес. Птицы перестали петь песни, зверьки закрыли лапками носики в своих норках. И только светлячки сверкающим облаком перелетают от поляны к поляне, устремляясь навстречу яркому огню, мигающему далеко среди деревьев.

Там, на большой поляне, огромный костёр тянет свои горячие языки, смешиваясь с ночной мглой и освещая засохший от старости огромный дуб с острыми корявыми ветками, под тенью которого сидят главы племени.

Запах палёного мяса, идущий от коптящейся над ним туши кабана, уносится далеко вперёд, щекоча ноздри не спящих хищников. Их зелёные глаза жадно смотрят из-за отдалённых деревьев, готовые тут же растерзать зазевавшуюся жертву, но торжественные звуки барабанов и трещащие угли костра отпугивают их так же сильно, как сильно их чувство самосохранения. И голод заставляет их углубиться далеко в лес в поисках более доступной и менее пугающей пищи.

Дикий танец полуобнажённых мужчин и женщин вокруг костра завораживает своей простотой и ритмичностью. Десятки рук сливаются в одновременных хлопках и десятки ног одновременно притопывают по мягкой траве.

Кучками по рангам сидят иирки вокруг костра. Тут женщины – охотницы, там женщины- няньки, женщины- собирательницы, отдельная группа- старики, заслужившие почёт и уважение своими подвигами, а теперь обременённые одной работой – спокойно без особых забот доживать свой век да баловать внуков рассказами о былых временах. Самую многочисленную группу (и самую весёлую, надо сказать, по причине наиболее выпитого количества хмельных напитков) составляют мужчины племени. А самую малочисленную, но в то же время самую почитаемую – вождь, главы родов и лучшие охотники. Среди них – то и занимает своё место вернувшийся в племя Ратибор.

Йорка, определённая в группу собирательниц, укутанная в волчью шкуру по самые глаза, с интересом наблюдает за диким танцем и не замечает злобного взгляда Кайры, не спускающей глаз с соперницы.

Не радует её хмельной мёд, не веселят дикие пляски. Затаилась в глубинах души непомерная обида, наложила на красивое лицо свою печать неприкрытая злоба. Не понять ей, что такого совершила она? Что сделала, что любый отвернул свой взгляд в сторону чужестранки?

«Зачем он притащил тебя? Разве мало было ему нашей любви? Разве не была я верной и страстной подругой? Разве не я предлагала перенести свой тотем в его хижину?»

–Не таи злость, Кайра, – тихий голос присевшего рядом Кантимира заставил женщину отвлечься от тяжких мыслей, – выпей вина.

Иирк протянул Кайре рог и пристально посмотрел на неё.

Не сводя глаз с мужчины, она медленно осушила рог до дна и вытерла тонкую струйку красного напитка, медленно стекающую от губ по шее в ложбинку между её груди:

– То – же мне, утешитель нашёлся.

– Как знаешь, – развёл руками Кантимир, – я как лучше хочу. Не мешай ему, коли любишь.

Женщина, прикрыв рот ладонью, грубо ухмыльнулась и, ту т же сжав губы, тихо зашипела в его сторону, наклоняясь ближе и ближе:

– Это он прислал, да? Что, у самого духа не хватило? С белою повёлся, так тряпкою стал?

Горячее дыхание винным ароматом обожгло лицо Кантимира и он отшатнулся, вставая:

– Да нет, я сам. И вообще, больно надо!

Пьяной походкой Кантимир уходит в сторону деревьев и сталкивается с Ведуном, чёрной тенью вышедшим из леса.

Кивнув головой, охотник идёт за дерево и там, спустив меховые штаны, задирает голову к небу:

–Вот всегда так! Хочешь как лучше, а получается… Ах, – облегчённо выдыхает он, и, испустив последние капли горячей струи, натягивает штаны.

У большого костра мужчины лакомятся жирными кусками мяса, срезанного с ещё утром бегавшего, а теперь зажаренного до чёрной корочки сочного кабана и запивают хмельным мёдом, смешанным со сладким вином.

– Она не похожа на наших женщин. Слишком тонка и бледна. Какой стрелой сразила она тебя, Ратибор?– Голос вождя спокоен, но в нём чувствуются нотки иронии и любопытства.

Действительно, что нашёл он, могучий охотник, в этом слабом создании? Или дерзкие соплеменницы, готовые постоять за себя не только на охоте, но и на брачном ложе, наскучили, и он ищет утеху там, где в его силе нуждаются? А, может, золотые локоны чужестранки ослепили зоркий взгляд, а ясные глаза затуманили его разум? В любом случае, Ратибор уже не тот суровый воин, коим ушёл. В его глазах смешались тоска и непомерная страсть, а тяжёлая дума наложила печать на некогда невозмутимое чело.

–Мы не подвластны выбору богов, ты же знаешь! – Тихо вздыхает мужчина и бросает взгляд на группу женщин, среди которых сидит его избранница.

–Некоторым он может прийтись не по вкусу.

Да, навряд ли местные девушки смирятся с тем, что сердце лучшего охотника забрала эта белолицая женщина. Стриборг находит глазами Кайру и прослеживает её взгляд, сверлящий закутанную в меха Йорку.

Взгляд разъярённого зверя, выслеживающего добычу.