Игры для взрослых мальчиков

Веревочные тросы до самого берега дрожали, напрягаясь от его усилий, и ослабевали, когда он останавливался и успевал громко выдохнуть.

У блестящей воды, на полосе ровного мокрого песка торчала грубая конструкция из случайных бревен и светлых, разной ширины досок. На невысокую, в рост, перекладину, уложенную меж двух мощных треног, прочно вкопанных в песок, с берега заходили два тонких бревна, и череда таких же тонкомеров, уложенных стык в стык и блестевших чисто срубленными сучьями, тянулась дальше от воды к ближнему леску.

В самом начале этой деревянной рельсовой дороги, на соседних горбатых сосенках скрипел небрежно устроенный и закрепленный толстыми старыми канатами ворот, сделанный из стального лома, обвязанного толстыми обрезками досок.

Уходящий вдаль песчаный берег был чист и безлюден, но все пространство вокруг неуклюжих конструкций было щедро истоптано голыми пятками.

Человеку, с такими усилиями заставлявшему двигаться в жарком, липком воздухе паутину тросов и блоков, было лет двадцать, может, чуть больше.

Мокрые от пота спутанные волосы, светлые, выгоревшие на августовском солнце брови, неуверенная еще, юношеская небритость впалых щек… Пояс белых полотняных штанов, закатанных до колен, сильно потемнел сзади от пота.

Выдернув решительным движением суковатый рычаг из нижнего проема, мальчишка подпрыгнул и в очередной раз воткнул его в свободную верхнюю щель ворота. Подогнул ноги, повис, проворачивая заскрипевший в тесноте сосновых развилок лом.

Опять поднялись на натянутых канатах неуклюжие блоки, и снова прогнулась перекладина на береговых опорах.

По тонким двойным бревнам еще немного двинулась от леса к воде, качнувшись в беспорядочном плену многочисленных веревок и палок, огромная деревянная шлюпка.

Перекидывая рычаг снизу вверх уже все медленнее, юноша несколько раз взглянул в сторону от берега и от своего тяжелого груза. Сильно вздохнул пару раз, оперся на палку, вытер локтем мокрый лоб, опять вставил рычаг в самый верх обвязанного толстыми веревками барабана, собираясь тянуть шлюпку еще дальше к воде…

— Стоп! Тебе что, так сильно нравятся тяжкие физические упражнения?!

Тросы, натянутые от шлюпки к берегу, медленно закончили раскачиваться и окончательно провисли. Вместе с ними успокоились вершинки двух маленьких сосен.

Улыбаясь, юноша скрестил ноги и устало опустился на песок прямо под большой уродливой лебедкой.

— Еще день такой дикой работы и я на каждом углу буду кричать, что Робинзон был прав!

— А если не бросишь вредной привычки завтракать пивом — я попрошу Ализе всегда загорать прямо в шлюпке! Будешь тогда целыми днями тянуть свой корабль вместе с продюсером. Пойдет?

— Без комментариев…

— До чего же быстро и с удовольствием люди иногда соглашаются быть мудрыми.

Мужчина в белой майке и темных шортах подошел к укрепленной на штативе видеокамере, около которой уже аккуратно собирал разноцветные шнуры еще один молодой парень.

— На сегодня все. Закончили.

— Ура! Шеф наконец-то вспомнил, что сегодня воскресенье!

— А он и не забывал.

— Михаил, — мужчина снова повернулся к невысокому пареньку. Тот с готовностью скинул наушники на шею. — Заруби себе на носу, что аппаратуру ты должен останавливать обязательно по отмашке, а не после моей команды «Стоп»! Понял? Посторонние звуки не должны идти в эфир. Он здесь один. Никого рядом нет, ясно? Иллюзия одиночества должна быть полнейшей.

Упитанный Миша сконфуженно кивнул головой.

— Ладно…

— Я есть хочу! Мяса хочу! Окрошки хочу! Всего хочу!

Трудолюбивый юноша счастливо раскинулся на песке в тени невысоких деревьев, забавляясь и не глядя из-под опущенной на глаза руки ни на кого, гудел на одной ноте.

— Ласки хочу! Мира во всем мире хочу! Таскать это корыто больше не хочу-у!

— Ализе, дай нашему мощному труженику самый большой кусок мяса!

Захохотав, мужчина показал размахом рук предполагаемые размеры пищи. Стоявшая около автомобильного прицепа молодая черноволосая женщина улыбнулась.

— Хорошо, босс. Я сделаю это. Сашка будет доволен.

— Все! Я купаться! Кто со мной — тот герой! Приступаем к водным процедурам.

Одним махом старший сбросил себе под ноги майку, пнул по сторонам в песок сандалии, аккуратно снял с шеи и положил на одежду две тонкие золотые цепочки.

— Эх, Морозова!

Провел руками по голове, по коротким, с проседью, волосам, сильно вздохнул всей грудью. Оглядел прозрачными синими глазами дальний берег. Коротко разбежавшись по мокрому песку и мелкой зыби, с брызгами ухнул в блестящую воду.

— И еще.

Помидоры блестели цельными красно-желтыми прозрачными боками, огурцы же, разрезанные вдоль по четвертям, длинно развалились на маленьких пластиковых тарелочках. Куски черного и белого хлеба, заботливо прикрытые от солнца салфеткой, сухо сыпали с краев мелкие крошки на скатерть.

В легкой сосновой тени им всем было хорошо.

— И еще…

Тот, кто еще недавно так уверенно командовал на берегу, протянул руку за солью.