Игры двойников

Кроме меня? А разве стикская разведка еще не разобралась? Кем этот Подгорецкий меня считает – полным дураком? «Не гадай, а сосредоточься на вопросах!», – получил я новый приказ, подкрепленный внушением. Сопротивляться или нет? Доверять ему рискованно, однако то, что он просит сейчас у меня миром, он может в любой момент получить силой, биополя у него хватит, не то что у лесного внушения! Предложение, от которого невозможно отказаться, потому что такой возможности нет в природе. Где мне сопротивляться – с моими двенадцатью бионтами биополя!

– Пусть пленный мешок вспомнит, видел ли он такой предмет? Это прежде всего! В интересах прогресса науки! – трепеща от волнения, доктор Гопал склонился над столом между нами и, выдернув дрожащими пальцами из ячейки в столе биоволновую дугу, поднял новый мираж. Серебристая плоская коробка длиной и шириной в две ладони изобразилась в мираже.

– Я не видел такого прибора, – честно отрапортовал я вслух главе экспедиции.

– Пленный лжет! – крикнул Гопал возмущенно на родном языке. Он сорвал с голову дугу, будто она жгла ему виски, и принялся теребить, пропуская между дрожащими пальцами.

– Позвольте, уважаемый, я его подготовлю, не надо волноваться, надо спокойно ждать ответов, он говорит правду, я уже проверил… – зачастил Подгорецкий. Как он собирается меня подготовить? Его пальцы зависли над сенсором, не прикасаясь к нему.

«Вспоминай в уме, командир! Что с тобой было после драки, что ты увидел, что почувствовал, когда очнулся?» – серьезно и отчетливо спрашивала его мысль.

«Я видел гладенца прежде, чем потерял сознание. Потом был другой гладенец, из которого получился двойник Брачича, был в тот момент Брачич жив или нет, я не знаю», – старательно формулировал я свой ответ, как будто диктовал мысленные команды пульту. Подгорецкий слушал, не пропуская ни слова. «Скорее всего, в тот момент он был без сознания, но умер при превращении гладенца в двойника. Здешняя живность не ест тех, кто еще жив, а двойники копируются только с живого организма», – беззвучно объяснил он.

«Третий гладенец пытался сожрать то, что осталось от него. – продолжал я. – Я убил этого гладенца, внутри него были мои собственные кости. Я точно знаю, что мои, в локтевом суставе левой руки был имплант, который мне поставили на Дубле десять лет назад. Теперешний я – двойник, у меня нет ни одной раны после боя. И нет идентификатора на левом запястье».

Подгорецкий беспечно улыбался, но голубые глаза смотрели по-прежнему серьезно. «Ты светишься, даешь помехи и генерируешь электроэнергию, хотя все остальные показатели в пределах обычных человеческих норм. Я все замерил. Где теперь твои кости?». А ему-то они зачем? Перед глазами встала черная вода энергетического колодца, пузыри от тонущего узла с костями и бурлящие водовороты вокруг зубастых морд миксинидов. « Понял, – мысленно передал Подгорецкий. – Ты бросил их в колодец, чтобы больше не было твоих двойников?» Мне ничего не осталось, как подтвердить. Но откуда я знаю, может быть, из меня теперешнего какой-нибудь гладенец сможет сделать еще одного двойника? Или я из гладенца?

– Где аппарат, куда его дели? – громогласно потребовал доктор Гопал, швыряя биоволновую дугу на стол. – Пусть пленный ответит немедленно, сейчас же!

Он схватил меня за плечи и сильно тряхнул, но тут же отпустил – отвлекшийся на минуту Подгорецкий снова пустил в ход внушение. Но дался же Гопалу аппарат Чандры! Зачем он ищет именно этот, потерянный? В конце концов, это же их общая с Чандрой работа, он давно уже мог бы восстановить аппарат по записям и чертежам!

– Я не видел и не знаю, где ваш аппарат, – пробурчал я, не заботясь о вежливости. Гопал на время успокоился, убрал дугу в ячейку и отошел от стола.

Подгорецкий отключил запись, вытащил из кармана небольшой прибор, похожий на микрокомп, и надел мне на запястье. Что это – медицинский анализатор или локатор какой-то? «Ты помнишь то, что было до твоего перерождения? Людей, места, свою работу? Твои чувства изменились?». «Все помню, но часто слышу мысленный голос, вроде станции внушения». Прибор замигал частыми желтыми вспышками, рука с прибором засветилась почти так же ярко, вторая ей не уступала. Мираж снова зарябил черно-синими помехами. «Ого! Да ты просто энергостанция, Антон! Долонаны как на тебя реагируют?» Это я и сам хотел бы знать, но после своего перерождения я с ними не встречался. Подгорецкий молча кивнул и продолжал мысленный допрос, делая вид, что настраивает прибор на моей руке.

«Антон, на каком языке тебе внушает станция внушения, которую ты слышишь?» «На евроамериканском». «Ты подчиняешься?» «Внушение мне мешает думать, но я сопротивляюсь и не делаю того, что от меня требуют». Подгорецкий оживился, тряхнул головой, отбрасывая со лба волосы. «Ты знаешь, кто внушает?» «Нет.»