Игры эгоистов (СИ)

Через некоторое время, я увидела впереди просторный зал. В центре, на постаменте, стояла длинная мраморная глыба. Туда с потолка медленно капала вода. По звуку я поняла, что это сосуд. Нерешительно, я подошла ближе и заглянула внутрь. Моё сердце похолодело, а руки ослабли, и я с грохотом уронила канделябр на пол.

В глубине отсвечивающей золотом воды, лежал человек. Выдохнув, я решилась ещё раз взглянуть. Вдруг я приняла скульптуру за реальное тело? Положив руки на холодный камень, я стала рассматривать незнакомца. Мужчина, с изящными чертами лица, прямым узким носом, мягкими чуть пухлыми губами, чёрными шелковистыми длинными волосами, заплетёнными в косу. В меру мускулистое стройное тело, белая кожа, длинные ноги, накачанный торс.

Стоп. Я засмотрелась. Он был довольно притягателен, так, что я забылась. Наверно, это всё-таки от недостатка мужского внимания. Изначально, я всего лишь хотела определить: скульптура это или нет. Волосы чуть развиваются в жидкости, от лёгкой ряби на воде. Значит, это не скульптура. А может это чья-то кукла? Ну, а что? В моём мире и то их делают. Если кукла, то догадываюсь о её назначении. В это было легче поверить, чем в то, что кто-то прятал в подземелье законсервированный труп красивого мужчины. Подумав, что это могла быть Себастия, я даже хихикнула. Залог её равнодушия к мужчинам, скрывается в тайне подземелья! Надо, что ли попросить при случае себе такой же? Эта мысль меня совсем рассмешила.

Подняв канделябр, я собралась выходить. Но моё веселье быстро закончилось. В тёмном углу комнаты, стоял чёрный силуэт, видимо, за которым я следовала всю эту дорогу. Из-за глубокого капюшона, я не могла рассмотреть лица, зато он видимо наблюдал за мной всё это время. Помедлив, фигура вышла из тени и открыла лицо. С удивлением, я поняла — это Себастия.

— Ты увидела, — тихо и почему-то грустно сказала она.

— Да, увидела. Кто это? — смысл отпираться.

— Это мой брат и твой муж, — подойдя к сосуду, ответила герцогиня.

Я повернулась и по-новому взглянула на мужчину. Не могу понять, так он жив, или мёртв? Видимо, вопрос читался на моём лице.

— Ни то, ни другое. Но он борется за жизнь. Его тело лежит под храмом нашей семьи. Эта жидкость — благословение Богов. Она помогает восстанавливаться телу и энергии, а накапливается лишь во время молитв и ритуалов. Самые преданные слуги неустанно молились, чтобы помочь своему господину.

Она замолчала, а спустя несколько минут, тихим, грустным голосом добавила:

— А раньше тут лежала я.

Тоска и боль в её глазах была очень глубокой, и я возненавидела себя за то, что пару минут назад смеялась и хихикала, как припадочная над таким родным и близким для неё человеком.

— Прости, — тихо сказала я.

Себастия не ответила. Она молча взяла меня за руку и опустила её в тёплую воду, на грудь Тайла. Я почувствовала бархатную кожу, крепкие мышцы и, что намного важнее, бьющиеся в груди сердце. Оно билось очень медленно, и я не смогла заметить этого сразу.

— Ты чувствуешь? — спросила меня Себастия.

— Да.

— Попробуй запустить свою магию по его телу. Попробуй исцелить его, — Себастия смотрела на меня с надеждой, и я не могла отказать ей.

Разогнав энергию, я втолкнула её в сердце Тайла, словно делая массаж. Раз, потом второй — энергия уходила в его тело, словно в губку, без следа. После третьего раза, герцогиня остановила меня.

— Хватит на сегодня. Ты уже сама еле на ногах стоишь, — и подхватив меня под руку, она повела из зала.

— Послушай, я ведь до сих пор не знаю, что случилось в тот день на свадьбе. Да и вообще, почему он решил на мне жениться, — сказала я хриплым голосом.

— Я тем более не знаю. В то время, я лежала здесь в восстанавливающем сне. Действия брата для меня загадка. Единственное, что мне известно: после церемонии, в зал ворвался какой-то очень сильный некромаг и начал сражаться с Тайлом, попутно сметая всё и всех на своём пути. Такое поведение не свойственно сильным тёмным магам. Похоже, что его разгневали. Очень и очень сильно. Чем ему насолил брат, я тоже не знаю. Герцог любил заключать глупые пари и шутить над кем-нибудь, особенно напиваясь с друзьями. Возможно, в этот раз он преступил дозволенные рамки. Мы его постоянно предупреждали. Просили не шутить хотя бы с некромагами и Императорской семьёй. Ведь, это подобно самоубийству! — глубоко вздохнув, Себастия продолжила. — Говорят, некромага тоже хорошо потрепало, и он спрятался залечивать раны. Но будь осторожна. Тёмные маги могут вселяться в сознание людей и через них с тобой общаться. Потому я так недоверчива и скрытна. Про это место никто не должен знать кроме нас.

— Ты говорила, слуги молятся за господина. Они знают? — перебила её я.

— Нет, только смотритель Аппий. Вступая на должность, он поклялся своей жизнью защищать семью Илувала. Остальные молятся за возвращение господина и его здоровье.

— Я поняла. Никому не рассказывать о сегодняшнем, — кивнула я, заверяя Себастию.

Она довела меня до спальни и остаток ночи я спала без задних ног.

***